Рациональность как мотив героев беллетристики и драматургии

Классическая проблема в литературоведении—почему Гамлет откладывает месть за смерть отца. Предлагалось множество объяснений. Некоторые из них апеллировали к иррациональности, будучи даны с точки зрения слабости воли или клинической депрессии. Однако есть простое объяснение с точки зрения рационального выбора. Хотя Гамлет поначалу верит, что тень его отца сказала ему правду о Клавдии, позднее он решает собрать дополнительную информацию, разыграв пьесу, чтобы «обнажить нечистую совесть короля». Когда реакция Клавдия подтверждает его предположения, он лишен возможности осуществить свое желание и обречь врага на вечные адовы муки. Ему представляется случай убить короля, когда тот молится. Если бы он это сделал, то, согласно положениям современной ему теологии, он обеспечил бы королю скорее спасение, а не проклятие. Позднее он убивает Полония за занавесом, ошибочно, но не иррационально полагая, что это король. Учитывая информацию,которая у него была, его вера в то, что за пологом прятался король, была рациональной. Более того, у него не было причин собирать большее количество информации, поскольку он мог сделать вполне разумный вывод, что если некто прячется за пологом в присутствии королевы, то это король.

Не знаете где купить пожарный щит? Загляните в Магазин 01. Здесь вы можете заказать необходимый товар с доставкой.

Я не утверждаю, что это правильная интерпретация (я еще не сказал, что следует понимать под правильностью интерпретации). Я просто хочу сказать, что три упомянутых мною эпизода, на первый взгляд, не противоречат той идее, что Гамлет рационально движется к цели отмщения за убийство отца. Другой вопрос — совместима ли эта идея с его постоянными самообвинениями в отсутствии решимости отомстить?

Многие комментаторы истолковывают эти знаменитые монологи как знак слабоволия и считают, что в основе двух первых эпизодов лежат обманчивые оправдания для бездействия (четвертый эпизод труднее подогнать под эту теорию). Но хотя слабоволие и самообман нарушают каноны рациональности, они совершенно интеллигибельны. Что касается внутреннего развития произведения искусства, для интерпретации гораздо полезнее идея интеллегибельности, чем идея рациональности.