Борис Гусаков, прозванный Охотником на студенток, безбоязненно охотился почти пять лет. «Поблагодарить» за действия этого маньяка следует Никиту Хрущева. Именно он в начале 60?х заявил, что в Советском Союзе с преступностью почти покончено. А потому деятельность Гусакова была строго засекречена, а его преступления никто и не думал расследовать. Ну а маньяк, все больше наглея от безнаказанности, убивал все чаще и чаще.

ДВОЙНОЕ УБИЙСТВО

О том, что в Москве действует серийный убийца, в милиции поняли в 1968 году. К тому времени Борис Гусаков уже убил как минимум трех человек и останавливаться не собирался. Его могли задержать намного раньше, тем более что Гусаков не особо заметал следы, но в расследование вмешалась «политика партии». Которая в начале 60?х, голосом генерального секретаря КПСС Никиты Хрущева, заявила, что в СССР с преступностью практически покончено. Ну как после подобного заявления доложить генсеку, что в Москве появился сексуальный маньяк? Да никак! А потому первые убийства, совершенные Гусаковым, моментально окрашивались грифом «секретно» и прятались подальше в архив.

Впрочем, существует и иная версия того, что маньяка Гусакова ловили целых пять лет. Но и эта версия опять же тесно связана с Хрущевым. Когда Никита Сергеевич заявил о победе над преступностью, в милиции начались серьезные пертурбации. Было резко снижено финансирование, перестали платить за звания и выслугу лет. И многие профессионалы ушли из рядов МВД, подавшись кто в педагоги, а кто и в сантехники. Вполне возможно, что именно этого Хрущев и добивался. В конце 50?х МВД представляло из себя весьма грозную силу. Вот генсек и решил немного проредить милицию и этим обескровить ее. А вот о том, кто будет ловить преступников, как-то не подумал. Впрочем, его вся эта преступность не касалась. Да к тому же, по его же собственным словам, в СССР уже вообще с преступностью почти покончено…

Возрождение советской милиции началось только с приходом на пост министра МВД СССР Щелокова. Можно как угодно относиться к этому человеку, ругать его за тотальную коррумпированность МВД в годы застоя, но надо отдать ему должное. Именно с его приходом в МВД в 1966 году советская милиция стала возрождаться из руин, в которые ее загнали Хрущев и иже с ним.

Щелоков вернул в ряды МВД многих профессионалов, которые покинули милицию в начале 60?х. Именно они и обратили внимание на совсем нетривиальное убийство двух студенток Московского энергетического института в марте 1968 года. Тела девушек были найдены на чердаке того же института, в котором они и учились. Трупы студенток были расположены так, что якобы имитировали половой акт. Неподалеку от них был найден обрезок трубы, которым маньяк забил девушек до смерти. На орудии убийства были обнаружены отпечатки пальцев.

Подозрение в убийстве пало сперва на однокурсника девушек, который видел их последним. Но отпечатки пальцев не совпали. Потом милиция нашла еще двоих подозреваемых: двух студентов журналистского факультета МГУ. Разработка этих молодых людей велась весьма аккуратно. Оба парня принадлежали к так называемой «золотой молодежи». Их родители занимали серьезные посты в партийных структурах и могли оказать давление на следствие. Именно поэтому проверяли студентов очень осторожно. Но когда милиции все-таки удалось добыть их отпечатки пальцев, стало ясно, что «мажоры» не имеют отношения к двойному убийству. Сыщикам пришлось начинать все сначала.

РОКОВАЯ СЕКРЕТНОСТЬ

Стоит сказать, что Московский энергетический институт готовил кадры для космической промышленности. А потому одна из версий допускала возможность того, что студенток пытались завербовать, а когда не получилось — убили. По сути, если бы эта версия стала бы основной, то расследованием занялся КГБ СССР. Но Щелоков настоял на том, чтобы расследование проводили сотрудники МВД. Которым было позволено ознакомиться с секретными архивами. Потому что кто-то из милиционеров сделал предположение, что нынешнее убийство далеко не первое. И оказался прав.

Как стало понятно после ознакомления с секретными материалами, Охотник на студенток впервые вышел на охоту еще в декабре 1963 года. Тогда он напал на девушку, учившуюся в историко-архивном институте. Девушке удалось отбиться, а неудавшегося насильника едва не задержал наряд комсомольской дружины. Дружинники, вооруженные лишь красными повязками, попытались схватить выскочившего из здания института молодого человека. Но тот сумел вырваться и убежал, потеряв модную пыжиковую шапку.

После того нападения Гусаковым было совершено еще как минимум три попытки изнасилования, одна из которых увенчалась успехом. Но специалисты уверены, что изнасилований могло быть гораздо больше. Просто не все женщины, пережив нападение, спешили в милицию. С одной стороны, не верили в то, что насильник будет пойман, а с другой — им было просто стыдно. На что и рассчитывал Гусаков.

Нападение на студентку историко-архивного института списали на Мосгаза. Так прозвали Владимира Ионесяна, одного из первых советских серийных убийц. Его арестовали в январе 1964 года, а уже в феврале расстреляли. И только много позже выяснилось, что декабрьская попытка изнасилования студентки принадлежит не Ионесяну, а его «коллеге».

В июне 1964 года Гусаков совершает свое первое убийство. Как считали эксперты и психиатры, к тому времени маньяку уже было мало просто насиловать своих жертв. Теперь он стал их убивать. Первой стала 11?летняя школьница.

Через четыре года, тщательно изучив засекреченные материалы, милиционеры восстановят картину преступления. В тот день, 21 июня, школьница в расстроенных чувствах шла через лесопарк в подмосковном Томилино. Ее только что не пустили прокатиться на «чертовом колесе», так как ей еще не исполнилось 12 лет. Вот и шла расстроенная девочка домой, не обращая внимания на окружающую действительность. Чем и воспользовался Гусаков. Он напал на девочку сзади, оглушив какой-то деревяшкой. Потом принялся насиловать. В этот момент девочка пришла в себя и закричала. Гусаков стал избивать жертву. Сперва чтобы просто перестала кричать, а потом почувствовав сексуальное возбуждение от вида крови и страданий жертвы. С того времени он уже не сможет остановиться.

СТАРЫЕ ДЕЛА И НОВЫЕ УБИЙСТВА

На некоторое время после первого убийства Гусаков затих. Все-таки он понимал, что убийство и изнасилование 11?летней девочки может повлечь за собой серьезное расследование. Но как уже упоминалось, данное расследование шло вразрез с курсом партии. А потому дело сразу засекретили и вскоре вообще закрыли.

На следующую охоту Гусаков вышел через год, в сентябре 1965 года. На этот раз жертвой была молодая женщина, в одиночестве шедшая домой с работы через все тот же лесопарк в Томилино. Почерк этого преступления ясно указывал на то, что убийство школьницы годом раньше и нынешнее нападение совершены одним и тем же человеком. Но… «политика партии»… и это дело было так же засекречено и отправлено в архив.

Вполне возможно, что Гусаков до 1968 года продолжал нападать на женщин. Но серьезных доказательств этой версии найдено не было. Впрочем, как и доказательств обратного. Но изнасилование и убийство студенток МЭИ стало переломным в расследовании деятельности Охотника на студенток.

Однако пока милиционеры разрабатывали сперва однокурсника погибших, а потом представителей «золотой молодежи», Гусаков успел совершить еще два убийства. В апреле 1968 го-да он изнасиловал и убил 9?летнюю девочку. А буквально через два дня напал на влюбленную парочку. Оба убийства произошли все в том же Люберецком районе Подмосковья, где и расположено Томилино. Нападение на влюбленную парочку настолько было схоже с убийством студенток МЭИ, что милиционеры уверились: в Москве и ближайших пригородах завелся серийный убийца.

Молодой человек, оставшийся в живых после нападения маньяка, так описывал произошедшее:

«Мы с Олей возвращались вечером с танцевальной площадки. Присели на скамейку, целовались… И тут сзади меня кто-то ударил чем-то тяжелым. Я не сразу потерял сознание, обернулся, увидел парня в болониевом плаще. Он опять ударил меня чем-то по голове. Очнулся я часа через полтора. Я лежал на Оле, наши ноги были связаны нижним бельем девушки. Я не сразу понял, что она мертва…»

Именно после того нападения милиционеры стали поднимать старые нераскрытые убийства, в том числе и засекреченные. Так и выяснилось, что на счету серийного убийцы как минимум пять трупов. Кольцо вокруг Гусакова неумолимо сжималось. Но неизвестно, сколько бы продолжались розыски, если бы не Его Величество Случай.

СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ

В мае 1968 года Гусаков, тогда еще не догадывавшийся, что вокруг него сжимается кольцо облавы, опять вышел на охоту. 15 мая он познакомился на московском вокзале с двумя школьницами. Нина и Лида заканчивали 10?й класс и приехали в Москву выбирать вуз, в который будут поступать. Девчонки задержались почти до вечера, а еще предстояла дорога до родного Серпухова. А это почти сотня километров, да со всеми остановками… Наверное, именно поэтому, когда к девушкам подошел молодой человек, представившийся Борисом, и после короткого разговора предложил переночевать у него, они согласились. Ни одна из них и не думала переспать со случайным знакомым, а мысль о насилии им в голову не приходила. До того момента, как они добрались до частного дома нового знакомого в ближайшем Подмосковье.

Именно тогда, при подходе к дому, девушки (как они позже утверждали) почувствовали неладное и насторожились. Но Борис был довольно обаятелен, предложил попить чаю, и девчонки немного расслабились. К чаю молодой человек предложил конфеты. Но откусив по кусочку от угощения, обе девушки почувствовали горький привкус. И больше к конфетам не прикасались. К неудовольствию Гусакова. Дело в том, что маньяк заранее начинил эти конфеты аминазином. Где он достал сильнодействующий нейоролептик, следствию выяснить не удалось. А может, просто засекретили данную информацию. Но факт остается фактом: Гусаков не просто где-то нашел этот препарат (применяемый в основном в психиатрических больницах и оказывающий тормозящее воздействие на психику), но и знал как им пользоваться. Но, увидев, что девушки не едят конфеты, решил обратиться к старому испытанному способу.

Как позже вспоминали Лида и Нина, Борис в какой-то момент вышел из-за стола и куда-то направился. К тому моменту обе школьницы уже поняли, что попали в «плохую квартиру» и отсюда надо линять. Они быстренько собрались и уже почти выскочили из дома, когда на пороге появился Гусаков. С тяжелым колуном в руке. Которым он и попытался оглушить девушек. Но, как известно, если за двумя зайцами погонишься… Обе девушки получили сильные ушибы рук, которыми прикрывали головы, но сумели вырваться на улицу и побежали. Гусаков с колуном бросился в погоню.

Неизвестно, чем могла закончиться эта гонка, если бы не милиционер, которого увидели Лида и Нина в дальнем конце улицы. Маньяк стража порядка тоже увидел и заорал:

— Девчонки, не говорите ничего! Я вам много денег дам!

Но девушки не повелись на это. Добежав до милиционера, они, захлебываясь слезами, стали показывать на преследовавшего их мужчину. Милиционер понял все правильно и бросился к Гусакову, который к тому моменту уже выбросил колун и попытался убежать. Не вышло. Милиционер скрутил насильника и отволок в ближайшее отделение милиции. Где у Гусакова в первую очередь сняли отпечатки пальцев и отправили в Москву. А на следующий день эти отпечатки эксперты сравнили с теми, что были обнаружены на трубе, явившейся орудием убийства студенток МЭИ. Полное совпадение! А после первого же допроса сыщикам стало ясно, что Охотник на студенток наконец-то обезврежен.

Следствие по делу Гусакова было проведено в кратчайшие сроки. Хоть милиционеров и интересовала деятельность преступника, но из Кремля было спущено распоряжение покончить с убийцей как можно быстрее. Вполне возможно, что именно из-за этого распоряжения врачи признали Гусакова вменяемым. Хотя к тому времени правоохранительным органам было известно, что Гусаков еще в детстве проявлял признаки психических заболеваний. Что неудивительно для ребенка, родившегося в семье потомственных алкоголиков. Впрочем, детские заболевания не помешали Гусакову устроиться в детский приемник-распределитель для беспризорников фотографом. Но, в отличие от другого советского маньяка Анатолия Сливко, начавшего собственную кровавую серию примерно в то же время, Гусаков своих жертв не фотографировал. Но между Сливко и Гусаковым имеется еще кое-что общее. Оба маньяка стали свидетелями кровавой драмы. Гусаков во время войны видел, как в результате налета немецкой авиации погибла маленькая девочка (ей оторвало голову). А Сливко стал свидетелем гибели пионера. В обоих случаях на убийц эти трагедии произвели неизгладимое впечатление, которое они запомнили на всю жизнь. И оба в конце концов принялись убивать, чтобы испытать еще раз то самое чувство.

Вполне возможно, что Гусаков действительно был психически нездоров. Но его (как и Сливко) психиатры посчитали вменяемым. Убийцу быстро приговорили к высшей мере и в том же 1968 году расстреляли. Чем окончательно закрыли так и не проясненный вопрос: а сколько именно жертв на счету одного из первых советских маньяков?

Командующий крупнейшей базой ВВС Канады полковник Рассел Уильямс оказался убийцей и...

Добавить комментарий