В биографии советского разведчика Льва Маневича довольно много загадок. Разведчик, которого в СССР знали под псевдонимом Этьен, действовал в конце 20-х — начале 30-х годов в основном в Швейцарии и Италии. Во время Великой Отечественной войны Маневич был обычным заключенным сначала в итальянской тюрьме, а потом в немецких концлагерях. Но даже в заключении он оставался пламенным борцом с фашизмом. Что и было отмечено в 1965 году, когда Льву Маневичу было присвоено звание Героя Советского Союза. К сожалению, посмертно.

ЕВРОПЕЙСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И ГИПНОТИЧЕСКИЕ СПОСОБНОСТИ

Лев Ефимович Маневич родился в маленьком городке Чаусы в Могилевской области 20 августа 1898 года. Старший брат, Яков, в самом начале 20 века серьезно занялся революционной деятельностью и был приговорен к каторжным работам. Но умудрился сбежать с каторги, чтобы всплыть в Швейцарии. Куда через некоторое время был переправлен и его брат, Лёва Маневич, оставшийся круглым сиротой.

Лев закончил школу, в 1913 году поступил в политехнический колледж. Ну а после падения самодержавия в феврале 1917 года оба брата возвращаются в Россию. К тому времени Лев Маневич превосходно знал несколько европейских языков и обладал дипломом инженера.

Сразу по возвращении в Россию Льва призывают в армию. Маневич, пришедший в армию обычным рядовым, очень скоро стал старшим разведчиком стрелкового полка. Сказались и знания иностранных языков, и весьма неплохое образование. Но случилась Октябрьская революция, и царская армия была упразднена.

Как мы уже не раз писали, в 1918 году перед советской властью ребром встал вопрос о том, кто будет защищать завоевания революции. Было принято решение о создании Красной Армии. В апреле 1918 года Лев Маневич вступает добровольцем в новую армию. Но теперь уже не рядовым красноармейцем. Образованных молодых людей в РККА было не очень много, и их старались назначить на командные должности.

Известен такой факт. В 1919 году Маневич возглавлял отряд из частей особого назначения (ЧОН). Такие отряды вылавливали в уже занятых большевиками областях недобитых белогвардейцев и подавляли крестьянские восстания. Отряд под руководством Маневича обнаружил около шестисот мятежников, скрывавшихся в лесах Башкирии. ЧОНовцев было около двухсот человек. Столкновение могло закончиться полным разгромом ЧОНа. И тогда Маневич принимает рискованное решение. Он один, без всякого оружия, отправляется к мятежникам. Через четыре часа беседы мятежники отказались от вооруженного столкновения. Маневичу реально удалось спасти своих подчиненных от неминуемой гибели. Позже все знавшие Маневича будут отмечать его фактически гипнотические способности «заболтать» любого собеседника.

ПАТЕНТНОЕ БЮРО КАК КОЗЫРЬ ДЛЯ РАЗВЕДКИ

К окончанию Гражданской войны Маневич успел побывать комиссаром бронепоезда, послужить в штабе стрелковой дивизии, стремительно набираясь боевого опыта в командовании большими воинскими подразделениями. Сразу после окончания войны перспективного молодого командира направляют в Военную академию в Москве. Время было голодное, и, чтобы прокормить семью (Маневич во время странствий по фронтам успел жениться), курсант академии вынужден был разгружать вагоны или подрабатывать на колке дров. И именно в этот момент на Маневича обращает свой взор один из создателей ГРУ Ян Берзин. Маневичу светила весьма перспективная военная карьера. Но Берзин убедил его изменить род деятельности. Вместо продвижения по карьерной лестнице в РККА Берзин предлагает Маневичу стать разведчиком-нелегалом.

Берзина вполне можно понять: он не мог упустить молодого человека, в совершенстве владеющего несколькими иностранными языками, имеющего опыт жизни за границей да еще и диплом инженера! Он убедил Маневича перейти в Разведупр РККА. После этого Маневич сразу был направлен в Военно-воздушную академию им. Жуковского.

Там он изучал технические особенности советских самолетов. После того, как в академии Жуковского его обучение закончилось, командование выдало Маневичу следующую характеристику:

«Отличных умственных способностей. С большим успехом и легко овладевает всей учебной работой… Характера твердого, решительного, очень энергичен. Вынослив, зачастую работает с перегрузкой… Обещает быть хорошим командиром отдельной авиачасти и не менее хорошим руководителем штаба».

Но стать командиром авиационной части Маневичу не светило. Берзин, прекрасно понимая, что следующая война станет «войной моторов», в которой самолеты могут сыграть не последнюю роль, готовил разведчика для добывания информации именно в авиационной промышленности. Маневичу придумали легенду: на свет появился австрийский бизнесмен Конрад Кертнер. В сферу интересов которого входили новейшие разработки в авиастроении.

Первую командировку в качестве бизнесмена-инженера Маневич предпринял за границу еще во время учебы в академии Жуковского. Как уже отмечалось, «уболтать» он мог почти любого собеседника. Так что во время краткосрочных командировок «инженер Кертнер» сумел завести весьма многообещающие знакомства в среде военных инженеров. Работавших в Швейцарии, Италии, Австрии и Чехословакии. Именно в этих странах в те времена разрабатывались образцы оружия, которые гитлеровская Германия позже будет использовать для своей победной поступи по Европе.

В Разведупре РККА было принято решение направить Маневича на длительную работу в Европе. Он по-прежнему выступал под личиной Конрада Кертнера, богатого австрийского бизнесмена. Однако Маневич-Кертнер, получивший в Разведупре псевдоним Этьен, решил немного видоизменить деятельность по добыче технических новинок и разработок. И это его решение иначе как гениальным назвать никак нельзя

«ПЛОХОЕ» ЗАДАНИЕ

В самом начале 30-х годов в Италии появилось новое предприятие под названием «Эврика». Для той деятельности, которую данная фирма представила как основное, название подходило как нельзя лучше. Ведь австрийский предприниматель Конрад Кертнер основал абсолютно независимое патентное бюро. Однако имеющее широкие связи в промышленных кругах по всей Европе и за океаном. Стоит сказать, что данные утверждения были больше мифом, нежели реальностью. Но бизнесмен Кертнер уже успел зарекомендовать себя весьма успешным бизнесменом и очень понимающим инженером.

«Эврика» не собиралась конкурировать с Международным патентным бюро. Да и новые изобретения они не собирались патентовать. Маневич-Кертнер предложил европейским изобретателям совершенно другое. Он принимал у себя инженеров, изобретения которых уже были зарегистрированы, но пока не нашли широкого применения. Именно это самое широкое применение Маневич-Кертнер и предлагал изобретателям. Но только в том случае, если инженеры предоставят ему ВСЮ техническую документацию по новым технологиям.

Конечно, в той волне обращений, которая обрушилась на «Эврику», было очень много утопических или откровенно сумасшедших проектов. Однако Маневич ведь и сам был инженером. А потому понимал, где полная «лажа», а где может быть реальное зерно. В СССР потекла самая разнообразная информация. Начиная от новых металлосплавов и заканчивая разработками форсажных двигателей.

«Эврика» действовала довольно успешно, добывая для Советского Союза важные технические разработки. Кертнер был вне подозрений и мог еще долго работать на благо Родины. Но в июле 1936 года все изменилось. В Испании началась Гражданская война.

Генералу Франко моментально оказали помощь гитлеровская Германия и Италия, руководимая Бенито Муссолини. И Гитлер и Муссолини прекрасно понимали, что главные битвы еще впереди. Но не могли не понимать, что их военная техника требует обкатки в реальных боевых условиях. Вот они и решили испытать свои военные наработки в Испании.

В 1936 году, начало Гражданской войны в Испании, Германия перекинула в Севилью несколько недавно созданных скоростных истребителей «Мессершмитт BF 109». Эти самолеты были еще весьма сырыми, их необходимо было доводить до той модели, которая потом сотнями сбивала советские самолеты в 41—42 годах. Именно в Испании этот истребитель проходил «обкатку». «Мессершмитт» был хоть и «сырым», но с легкостью расправлялся с самым современным самолетом СССР И-16. За счет более высоких скоростей и маневренности. В Москве серьезно заинтересовались новейшими разработками немецких инженеров. Маневичу было приказано в срочном порядке оставить свою деятельность в Италии и всеми способами попытаться попасть в Испанию. Где близко сойтись с немецкими инженерами-авиаконструкторами.

Это был поистине утопический план. Руководство советской разведки фактически отправляло Маневича без малейшего прикрытия в самое сердце сонма фашистских разведок. То, что разведчика в Испании вычислят, в Москве прекрасно понимали. Потому что действовать он должен был быстро и грубо. Лев Маневич тоже прекрасно понимал, что его отправляют в пасть льва. Но он туда отправился.

ПРОВАЛ И ЛАГЕРНЫЙ ПОДВИГ

ая все законы конспирации, засвечиваясь перед зарубежными разведками, вскрывая сети своих связников, Маневич все-таки добился того, чего от него ждала Москва. Он сумел поселиться неподалеку от аэродрома «Таблада» в Севилье. Свести знакомства не только с немецкими и итальянскими асами, но и с инженерами. Которые привезли на пробу свои самолеты. Немцы — «Мессершмитт», итальянцы — «Фиат». И таково было обаяние Маневича, что буквально через пару недель после того, как тот поселился поблизости от испытательных аэродромов, Маневича-Кертнера стали постоянно приглашать на обсуждение технических наработок.

Немецкие и итальянские инженеры прекрасно понимали, что их самолеты «сырые». И именно эту «сырость» они обсуждали в узком кругу. В который входил и Маневич. А тот прекрасно видел потенциал новых машин. Маневич постоянно передавал в родную страну техническую документацию по новым наработкам немцев и итальянцев. Даже пользуясь не очень надежными каналами связи. Что его и подвело.

В декабре 1936 года, когда Кертнер прибыл в Италию, чтобы урегулировать некоторые проблемы в фирме «Эврика», его сразу арестовали. К тому времени у итальянской разведки уже были доказательства того, что Кертнер занимается шпионажем в пользу СССР. Маневича приговорили к 10 годам тюремного заключения. Семь лет он провел в одиночной камере №36 в тюрьме на острове Сан-Стефано. По некоторым данным, даже находясь в одиночной камере, разведчик умудрялся отправлять в СССР некие разведданные. Впрочем, вполне возможно, что это лишь ничем не подтвержденная легенда. А вот то, что в 1943 году Маневич (числившийся австрийским бизнесменом) был освобожден американскими войсками, непреложный факт.

Почему он в тот момент не открылся американцам, не назвал свое истинное звание (полковник Красной Армии) и фамилию? Ведь если бы сказал, его бы отправили в штаб, и судьба его могла сложиться по-другому. Но Маневич отправился на парусном судне вместе с заключенными в порт Гаэта. На момент отправления парусника этот порт был нейтральным. Но когда туда прибыли заключенные, там уже хозяйничали немцы. И в результате «австрийский бизнесмен Кертнер» был направлен в концлагерь Маунтхаузен на территории Австрии.

В лагерь смерти Маневич прибыл под личиной полковника Старостина. Он подозревал, что в гестапо могут помнить фамилию Кертнер. И с помощью заключенных умудрился поменять личный номер на куртке. Вообще он пользовался огромным авторитетом среди заключенных не только у славян, но и у французов, англичан, американцев, итальянцев. Маневич-Старостин в то время был болен туберкулезом, а таких больных немцы уничтожали еще до определения в барак. Но заключенные выручили: помогли ему определиться в медицинский блок санитаром. Где Маневич имел возможность доставать лекарства. А потом был перевод в лагерь Эбензее. Где Маневич совершил очередной подвиг.

Лев Маневич был измучен туберкулезом. Однако не потерял связи с лагерным подпольем. И когда узнал, что в окрестностях лагеря копается некая шахта, все правильно понял. Это было уже в апреле 1945 года. Любому было понятно, что Германия проиграла. А значит, немцам необходимо было избавиться от… «материала». В шахте были установлены мины, которые должны были обрушить свод после того, как туда зай­дут заключенные.

Около пяти утра 2 мая 1945 года комендант лагеря вывел на плац всех заключенных. Около 17 тысяч человек.

— Необходимо пройти в шахту, чтобы уберечь вас от налетов авиации, — заявил комендант.

Но в этот момент из среды лагерных вышел пожилой человек.

— Мы все как один умрем здесь, но не пойдем в шахту!

Он дважды произнес эти слова по-русски, затем, так же четко и спокойно, на немецком, французском, итальянском и английском языках. И все заключенные буквально выдохнули в ответ: «В шахту — не пойдем!» Охрана, впавшая в ступор после первой тирады и не помешавшая Маневичу закончить речь, поняла, что этих людей

пулей не остановить. Американцы были на подступе, а охраны было гораздо меньше взбунтовавшихся заключенных. Если бы начали стрелять, то те просто массой бы задавили охранников…

Через несколько часов лагерь был занят американскими войсками. Бывших заключенных разместили по госпиталям и гостиницам. До самой смерти «полковника Старостина» возле него находился бывший узник лагеря Грант Айрапетов. Через три дня после Победы Маневич, предчувствуя смерть, сообщил Айрапетову:

— Слушай внимательно и запоминай: я не Старостин, я — Этьен. Будешь в Москве — доложи… Сделал что мог…

Его похоронили под именем полковника Старостина. И лишь после присвоения звания Героя Советского Союза в 1965 году на могиле появилось истинное имя этого отважного человека.