Насильники и убийцы, маньяки и педофилы бывают разные. Многих из них трудно даже назвать людьми. Но этого жителя Челябинска нельзя назвать не то что человеком, но даже животным. Животные на такое не способны! Это чудовищное преступление произошло в маленьком домике на окраине Челябинска.

Счастливое семейство

Их считали счастливой семьёй и даже завидовали им. Впрочем, поначалу всё было именно так. Когда в семье Егоровых родился второй ребёнок, Генка, сын, был от радости просто на седьмом небе. Как же — теперь у него есть младшая сестрёнка! Не обращая внимания на ухмылки приятелей, он с удовольствием катал по двору коляску с маленькой лялькой, охотно менял ей подгузники. Когда сестрёнка подросла, водил её в детсад, и не дай бог кто не так посмотрит на неё. Родители, глядя на детей, не могли на них нарадоваться. Жили брат с сестрой на удивление дружно. «Сделаю всё, что в моих силах, но мои дети обязательно получат высшее образование и станут уважаемыми людьми!» — заявлял глава семейства Вячеслав Петрович.

"Однако судьба распорядилась по-иному — не вышло из Генки того, на что рассчитывал его отец. Учился он довольно плохо. С горем пополам закончил восемь классов. Год провалял дурака, а к осени отец пристроил его. Не ради денег, нет

Ничто вроде бы не предвещало беды. Не предвещало до тех пор, пока Геннадий не пристрастился к алкоголю. Пристрастился же так, что никакая сила не могла оторвать его от этой пагубной привычки. Никакое лечение, кодирование не могло уже остановить его. И, как результат, тяжёлая болезнь. Нет, в психушках он не лечился. Просто два раза в год у него наступали весенние и осенние обострения. А это полная непредсказуемость его поведения. Иными словами, семья в такие периоды чувствовала себя как на бочке с порохом. Отсюда появились новые проблемы — сначала от Генки отвернулись друзья-приятели, затем его выгнали с работы. Впрочем, о потерянной работе тридцатипятилетний оболтус особо и не горевал. Он продолжал пить.

Сердобольная сестра

В тот по-весеннему тёплый день Геннадий был, что называется, не на высоте. Впрочем, как и в предшествующие дни. Хорошо хоть сердобольные мать да сестра украдкой от отца держали в холодильнике бутылку-другую пива. А иначе хоть ложись и помирай. Но это помогло лишь на короткое время. Хорошо бы добавить, но родители на работе, денег, естественно, нет. Вскоре из школы вернулась сестрёнка. Сердобольной девушке стало очень жаль мучавшегося брата: «Бедненький, — нежно обняла она Генку, — может, в аптеку сбегать?»

Теперь, конечно, трудно судить о том, что произошло с Генкой в этот момент — скорее всего, обострение достигло своего пика. Волна ярости и безумия перекосила вдруг его лицо, и он, лихорадочно срывая с себя рубаху, кинулся на сестру. Увидев его перекошенное лицо и трясущиеся руки, Ольга почувствовала смертельную опасность, но предпринять ничего не успела. Генка молниеносно настиг свою жертву и повалил её на пол.

«Нет! Нет! Не надо! Геночка, отпусти меня!» — Но он, казалось, не слышал её. «Отпусти меня! Я маме скажу!» — забилась девушка в стальных объятиях брата. Отчаянное сопротивление сестры и её громкие крики лишь разжигали его звериную страсть. Когда же наступило полное удовлетворение, то даже мучавшее его похмелье ушло куда-то на второй, а то и на третий план. И тут он увидел глаза сестры. Столько горя и ненависти было в них! И Геннадий ринулся на кухню. Когда вернулся, в руке его был нож, а в голове билась одна и та же мысль: «Она скажет матери! Она скажет матери!» Но Геннадий знал, что делать, чтобы не сказала…

Вторая жертва

Когда мать, словно бы предчувствующая беду, вбежала в комнату, Генка с окровавленным ножом в руке стоял над мёртвым телом сестры и что-то шептал. Увидев онемевшую от увиденного мать, взбесившийся изверг почему-то подумал: «Как они похожи друг на друга…» И, повалив мать ударом кулака на пол, принялся вновь расстёгивать ширинку. О том, что на полу лежит его родная мать, он не думал, точнее, был уже не способен думать. Закончив своё грязное дело, Геннадий взял в руки молоток — на голову женщины обрушился град сокрушительных ударов. Поначалу она пыталась защищаться руками, но силы были явно не равны...

Животный инстинкт подсказывал убийце, как вести себя дальше: создать инсценировку ограбления, во время которого якобы и были убиты мать с сестрой. И он принялся вываливать всё из шкафов и шифоньеров. После этого об опохмелке уже не думалось. В воспалённом мозгу Геннадия даже пронеслось: вот, оказывается, как можно вылечиться от алкоголизма. И тогда он с чувством выполненного долга пошёл отмываться от крови. Затем, ещё раз осмотрев квартиру, убийца спокойно вышел из дома.

Когда Вячеслав Петрович вернулся с работы, дома его встретила какая-то странная тишина, и было ощущение чего-то страшного. На полу, в большой луже крови, лежали его жена Лариса и дочь Оленька. Вячеслав Петрович даже с некоторым облегчением подумал, что тела Гены нигде нет, значит, он жив. Он даже в подсознании в бреду представить себе, что его сын мог совершить нечто подобное, и вызвал милицию.

Возмездие

Прибывшие же оперативники насчёт отсутствовавшего тела Егорова-младшего думали иначе. По их мнению, это могло говорить лишь о том, что тот скрылся. Только вот от кого и почему? Естественно, он мог быть или свидетелем убийства, или самим убийцей. Но второе ему больше чем подходило. Спектакль, режиссёром которого был Геннадий, не удался. Входная дверь, прежде чем её открыл возвратившийся хозяин, была закрыта на два оборота, замки в исправном состоянии. Следов пребывания посторонних лиц в квартире не обнаружено, а отпечатки пальцев принадлежали только обитателям этой квартиры.

Возможно, допрос подействовал на Геннадия отрезвляюще, он сразу же начал давать признательные показания. Ссылался, правда, на своё злополучное обострение. В итоге — длительное, а может быть, и пожизненное лечение в психиатрической больнице.

Один из самых ценных агентов советской разведки в предвоенной Германии Вилли Леман...

Добавить комментарий