— Слышал, что сказал босс? — спросил один из бандитов.

Он схватил меня и швырнул в кабинку. Хрястнувшись о стенку башкой, я вдруг придумал замечательный способ скрытно носить оружие.

Шпага в заднице!

Только представьте. Клинок прячется в ножнах. Выскакивает, как нож на пружине. Суете его себе сами-знаете-куда — и, будьте уверены, такой атаки противник не ждет!

Но ничего такого я не захватил, — и пришлось действовать по старинке.

(Окончание следует.)

— Значит, он ребенка украл?

Милла кивнула.

— Да, свою дочь похитил. Увез из страны. Мы долго его искали.

Ресторан «Звезды» спрятался на крыше небоскреба «Алмазная башня». Он такой дорогой, — что честные люди даже не знают о его существовании.

Мы сидели в глубине зала — подальше от чужих глаз.

— И мать хочет ее вернуть? — спросил я.

— По закону мы не можем этого сделать. Марагуа — крохотная страна в Центральной Америке. У них нет договоров об экстрадиции.

— Поэтому Рон туда и уехал, верно?

Я перебирал фотографии.

Вот парень играет с дочерью в парке. Они смеются. Едят мороженое. Идут по улице с фигурными шариками в руках.

Я поймал себя на мысли — что уже ищу место, где лучше засесть с винтовкой и пристрелить их обоих.

Старая привычка снайпера.

— И вы решили выкрасть ее обратно? — спросил я.

— Это единственный путь вернуть ребенка домой.

Милла Даури сухо улыбнулась.

— Знаю, ваши услуги стоят дорого. Но мы можем вам заплатить.

— Чем? Мать девочки — младший менеджер. Ее зарплаты не хватит даже на стаканчик воды в этом ресторане.

К слову сказать, — угощала Милла Даури.

Иначе б я не пришел в эту обдираловку.

— Вы правы, — кивнула моя собеседница. — Когда суд не смог вернуть ей ребенка, Барбара обратилась к нам.

Я повертел в руках визитную карточку.

— Фонд «Щит»? — спросил я.

— Мы защищаем права женщин.

Милла забрала у меня карточку и перевернула ее. Там, мелкими буквами, говорилось о Фонде.

— Везде, где закон бессилен. Жестокость в семье. Изнасилования. Сексуальные домогательства. Мы помогаем тем, кому больше не на кого надеяться.

— А закон вы не боитесь нарушить?

Лицо Миллы Даури стало жестким.

От этого она словно состарилась лет на десять. Вообще, — вы не замечали, что феминистки обычно выглядят старше своих лет?

Наверно, это от злобы.

— Рон похитил ребенка, — отрезала Милла Даури. — Разлучил дочь с матерью. Разве есть более ужасное преступление?

Я мог бы назвать десяток.

Почти все они есть в моем резюме.

* * *

Я уже пару лет не был в Марагуа.

И почти забыл, как здесь хорошо.

Город, где прятались Рон с дочкой, раскинулся на небольшом пляже.

— Номер получше, — попросил я, заглянув в гостиницу.

Мне сразу стоило догадаться — за стойкой высился самозванец.

У него была грубая, упертая рожа. Видно, в последний раз он улыбался лет в пять. Какой с него администратор отеля? Но смекнул это слишком поздно, — и Вселенная сказала мне «ай-яй-яй».

Резиновой дубинкой, по затылку.

Меня схватили, протащили вниз по лестнице, — и об каждую ступеньку ударили головой.

— Как ты нашел меня? — прорычал Гиль-ермо.

Конечно, я не вспомнил его имени сразу.

Слишком уж тарахтели в голове ступеньки.

Это был высокий кубинец с загорелым торсом. Я помнил его по запаху табака — он курил дешевую дрянь и был уверен, что это настоящие «гаваны».

Кстати, раньше я сам ему продавал.

Не из-за денег, — просто смешно было его обманывать.

— Чего? — спросил я.

Когда я учился в школе, — учителям такие ответы тоже не нравились. Правда, они не били меня по почкам.

Я скорчился на полу.

Мы были в туалете — пахло дерьмом и банановой демократией.

— Не строй из себя придурка, — велел Гильермо. — Товар будет этим вечером. Кто еще знает?

Я никак не мог понять, о чем он.

— Заставьте его говорить! — бросил Гильермо.

Вынув телефон, гангстер зашагал вверх по лестнице.

Видно, не хотел, чтобы его клиенты услышали, как я буду плескаться в толчке.

— Слышал, что сказал босс? — спросил один из бандитов.

Он схватил меня и швырнул в кабинку. Хрястнувшись о стенку башкой, я вдруг придумал замечательный способ скрытно носить оружие.

Шпага в заднице!

Только представьте. Клинок прячется в ножнах. Выскакивает, как нож на пружине. Суете его себе сами-знаете-куда — и, будьте уверены, такой атаки противник не ждет!

Но ничего такого я не захватил, — и пришлось действовать по старинке.

— Говори, кто нас сдал! — велел один из гангстеров.

Его слюна брызнула мне сзади на шею.

Я рванулся вперед.

Парень, что держал меня, такого не ожидал. Он все еще сжимал мне руки, — словно в тисках, — но теперь я смог пнуть его ботинком.

Тут уж как повезет, — от роста зависит.

Можно попасть ниже пояса, в колено или в солнечное сплетение. Парень завыл от боли и хлопнулся подбородком об мою спину. Но рук не отпустил. Тогда я врезал ему по колену.

Бандит вылетел из кабинки.

Сбил с ног своего приятеля, — а когда тот успел подняться, я врезал ему кастетом по голове.

Проверил — оба в отключке!

Тогда я распихал своих друзей по кабинкам, — а прежде чем уйти, каждого мокнул башкой в унитаз.

* * *

Гильермо — еще тот оглоед.

Не знаю, что он задумал, но точно подлянку. А как заметил меня, — решил, будто я по его душу примчался. Наверно, меня засекли еще в аэропорту.

Не повезло.

Нам обоим.

Я не знал, где искать Гильермо, — и потопал в ближайший бар. Здесь должны знать все местные сплетни.

— Ищу вот своего друга, — сказал я, подсаживаясь к стойке. — Рон Андерсон, приехал сюда пару лет назад. Знаете его?

Барменша взяла фотографию.

Дамочка была такой толстой — мяса в ней хватило бы на добрую сотню гамбургеров. Здесь, в Центральной Америке, таких считают красотками.

— О, бедному Рону так не повезло! — барменша поцокала языком.

Стало ясно — в этом маленьком завшивленном городишке парня считают выгодным женихом.

И не только потому, что других здесь нет.

— Его жена умерла три года назад. Вы знали об этом?

Барменша понизила голос, и грудь ее закачалась, как океан.

— Она разбилась в аварии. Я вам так скажу, что по пьяни! Сеньор Рон об этом мало рассказывает. Но сразу видно, там не все было чисто. Не заслуживала она такого хорошего человека, нет!

— Значит, хороший человек? — спросил я.

— А чем же он плохой? — возмутилась Марта, услышав, видно, в моем голосе нотки сарказма. — Много работает. Когда приехал, у него ни копейки не было.

«Все отдал на взятки да на фальшивые документы», — подумал я.

Барменша наклонилась ко мне.

Ее толстая лапа — толщиной с анаконду — коснулась моей руки.

— А ты один приехал, красавчик? — спросила она.

И то ли меня слишком сильно по башке стукнули, то ли перелет так подействовал, — но меня на нее стошнило.

До сих пор стыдно немного.

Хотя со стороны, пожалуй, весело было. Но в тот бар я больше не заходил.

* * *

Зато походил по городу.

Сунул нос в церковь, поболтал со священником. Потолкался на рынке. Все подтвердили — Рон человек хороший, и дочка от него без ума.

А я, значит, собрался ее ук-расть?

Что ж, если так, — по пути и церковь можно ограбить, и нищих на паперти.

К Рону я зашел вечером. Тот держал овощную лавку и уже закрывался..

— Значит, дочке сказал, что ее мать умерла? — спросил я.

Хотел сбить его с толку — и мне это удалось.

И потом, мне уже надоело, что все здесь начинали разговоры с вопроса:

— Так это тебя вырвало на Большую Марту?!

Рон поднял голову.

Весь напрягся — и стало ясно, парень или сбежит, или врежет мне по башке папайей.

— Не бойся, — солгал я. — Выдавать тебя я не буду.

— Еще бы! — сказал Гильермо. — Ведь ты сдохнешь, сволочь!

Он и парочка гангстеров появились из дальней двери.

Купание в толчке пошло им на пользу — хоть грязи немного смыло.

"— Стой! — крикнул я. — Я же здесь не затем, чтобы тебя выдать. Просто хочу предложить работу. Надо тут кое-что через границу перевезти. А лучше тебя в этом деле нет

Гильермо поглядел на меня, — и я понял, что недожал со своим враньем.

Он почти мне поверил, но это «почти» будет мне стоить жизни.

— И еще! — квакнул я. — ФБР знает о твоем грузе. Они работают вместе с местной полицией. Тебя кто-то предал!

А вот теперь я его достал.

В каждом из нас сидит маленький, мерзкий страх, — и порой достаточно шороха, чтобы он проснулся и начал управлять нами.

Гильермо шагнул вперед, его плечи сгорбились.

— Кто? — прорычал он. — Назови имя.

Ну откуда я знаю, кто? Я же на ходу сочиняю.

А впрочем, какого черта.

— Вот он! — сказал я, показав на бандита справа.

Гильермо развернулся и всадил тому пулю в голову.

Опаньки…

Честное слово, я этого не хотел! Но так, очень миленько получилось.

Мертвецу ведь сложно оправдываться.

Гильермо замер над трупом, и я уже прикидывал — не окажусь ли следующим. Но дверь тут открылась, и в комнату вошла маленькая девочка.

— Папа, что здесь случилось? — спросила она.