«Щит»...
Денис ЧЕКАЛОВ
— Слышал, что сказал босс? — спросил один из бандитов.
Он схватил меня и швырнул в кабинку. Хрястнувшись о стенку башкой, я вдруг придумал замечательный способ скрытно носить оружие.
Шпага в заднице!
Только представьте. Клинок прячется в ножнах. Выскакивает, как нож на пружине. Суете его себе сами-знаете-куда — и, будьте уверены, такой атаки противник не ждет!
Но ничего такого я не захватил, — и пришлось действовать по старинке.
(Окончание следует.)
— Значит, он ребенка украл?
Милла кивнула.
— Да, свою дочь похитил. Увез из страны. Мы долго его искали.
Ресторан «Звезды» спрятался на крыше небоскреба «Алмазная башня». Он такой дорогой, — что честные люди даже не знают о его существовании.
Мы сидели в глубине зала — подальше от чужих глаз.
— И мать хочет ее вернуть? — спросил я.
— По закону мы не можем этого сделать. Марагуа — крохотная страна в Центральной Америке. У них нет договоров об экстрадиции.
— Поэтому Рон туда и уехал, верно?
Я перебирал фотографии.
Вот парень играет с дочерью в парке. Они смеются. Едят мороженое. Идут по улице с фигурными шариками в руках.
Я поймал себя на мысли — что уже ищу место, где лучше засесть с винтовкой и пристрелить их обоих.
Старая привычка снайпера.
— И вы решили выкрасть ее обратно? — спросил я.
— Это единственный путь вернуть ребенка домой.
Милла Даури сухо улыбнулась.
— Знаю, ваши услуги стоят дорого. Но мы можем вам заплатить.
— Чем? Мать девочки — младший менеджер. Ее зарплаты не хватит даже на стаканчик воды в этом ресторане.
К слову сказать, — угощала Милла Даури.
Иначе б я не пришел в эту обдираловку.
— Вы правы, — кивнула моя собеседница. — Когда суд не смог вернуть ей ребенка, Барбара обратилась к нам.
Я повертел в руках визитную карточку.
— Фонд «Щит»? — спросил я.
— Мы защищаем права женщин.
Милла забрала у меня карточку и перевернула ее. Там, мелкими буквами, говорилось о Фонде.
— Везде, где закон бессилен. Жестокость в семье. Изнасилования. Сексуальные домогательства. Мы помогаем тем, кому больше не на кого надеяться.
— А закон вы не боитесь нарушить?
Лицо Миллы Даури стало жестким.
От этого она словно состарилась лет на десять. Вообще, — вы не замечали, что феминистки обычно выглядят старше своих лет?
Наверно, это от злобы.
— Рон похитил ребенка, — отрезала Милла Даури. — Разлучил дочь с матерью. Разве есть более ужасное преступление?
Я мог бы назвать десяток.
Почти все они есть в моем резюме.
* * *
Я уже пару лет не был в Марагуа.
И почти забыл, как здесь хорошо.
Город, где прятались Рон с дочкой, раскинулся на небольшом пляже.
— Номер получше, — попросил я, заглянув в гостиницу.
Мне сразу стоило догадаться — за стойкой высился самозванец.
У него была грубая, упертая рожа. Видно, в последний раз он улыбался лет в пять. Какой с него администратор отеля? Но смекнул это слишком поздно, — и Вселенная сказала мне «ай-яй-яй».
Резиновой дубинкой, по затылку.
Меня схватили, протащили вниз по лестнице, — и об каждую ступеньку ударили головой.
— Как ты нашел меня? — прорычал Гиль-ермо.
Конечно, я не вспомнил его имени сразу.
Слишком уж тарахтели в голове ступеньки.
Это был высокий кубинец с загорелым торсом. Я помнил его по запаху табака — он курил дешевую дрянь и был уверен, что это настоящие «гаваны».
Кстати, раньше я сам ему продавал.
Не из-за денег, — просто смешно было его обманывать.
— Чего? — спросил я.
Когда я учился в школе, — учителям такие ответы тоже не нравились. Правда, они не били меня по почкам.
Я скорчился на полу.
Мы были в туалете — пахло дерьмом и банановой демократией.
— Не строй из себя придурка, — велел Гильермо. — Товар будет этим вечером. Кто еще знает?
Я никак не мог понять, о чем он.
— Заставьте его говорить! — бросил Гильермо.
Вынув телефон, гангстер зашагал вверх по лестнице.
Видно, не хотел, чтобы его клиенты услышали, как я буду плескаться в толчке.
— Слышал, что сказал босс? — спросил один из бандитов.
Он схватил меня и швырнул в кабинку. Хрястнувшись о стенку башкой, я вдруг придумал замечательный способ скрытно носить оружие.
Шпага в заднице!
Только представьте. Клинок прячется в ножнах. Выскакивает, как нож на пружине. Суете его себе сами-знаете-куда — и, будьте уверены, такой атаки противник не ждет!
Но ничего такого я не захватил, — и пришлось действовать по старинке.
— Говори, кто нас сдал! — велел один из гангстеров.
Его слюна брызнула мне сзади на шею.
Я рванулся вперед.
Парень, что держал меня, такого не ожидал. Он все еще сжимал мне руки, — словно в тисках, — но теперь я смог пнуть его ботинком.
Тут уж как повезет, — от роста зависит.
Можно попасть ниже пояса, в колено или в солнечное сплетение. Парень завыл от боли и хлопнулся подбородком об мою спину. Но рук не отпустил. Тогда я врезал ему по колену.
Бандит вылетел из кабинки.
Сбил с ног своего приятеля, — а когда тот успел подняться, я врезал ему кастетом по голове.
Проверил — оба в отключке!
Тогда я распихал своих друзей по кабинкам, — а прежде чем уйти, каждого мокнул башкой в унитаз.
* * *
Гильермо — еще тот оглоед.
Не знаю, что он задумал, но точно подлянку. А как заметил меня, — решил, будто я по его душу примчался. Наверно, меня засекли еще в аэропорту.
Не повезло.
Нам обоим.
Я не знал, где искать Гильермо, — и потопал в ближайший бар. Здесь должны знать все местные сплетни.
— Ищу вот своего друга, — сказал я, подсаживаясь к стойке. — Рон Андерсон, приехал сюда пару лет назад. Знаете его?
Барменша взяла фотографию.
Дамочка была такой толстой — мяса в ней хватило бы на добрую сотню гамбургеров. Здесь, в Центральной Америке, таких считают красотками.
— О, бедному Рону так не повезло! — барменша поцокала языком.
Стало ясно — в этом маленьком завшивленном городишке парня считают выгодным женихом.
И не только потому, что других здесь нет.
— Его жена умерла три года назад. Вы знали об этом?
Барменша понизила голос, и грудь ее закачалась, как океан.
— Она разбилась в аварии. Я вам так скажу, что по пьяни! Сеньор Рон об этом мало рассказывает. Но сразу видно, там не все было чисто. Не заслуживала она такого хорошего человека, нет!
— Значит, хороший человек? — спросил я.
— А чем же он плохой? — возмутилась Марта, услышав, видно, в моем голосе нотки сарказма. — Много работает. Когда приехал, у него ни копейки не было.
«Все отдал на взятки да на фальшивые документы», — подумал я.
Барменша наклонилась ко мне.
Ее толстая лапа — толщиной с анаконду — коснулась моей руки.
— А ты один приехал, красавчик? — спросила она.
И то ли меня слишком сильно по башке стукнули, то ли перелет так подействовал, — но меня на нее стошнило.
До сих пор стыдно немного.
Хотя со стороны, пожалуй, весело было. Но в тот бар я больше не заходил.
* * *
Зато походил по городу.
Сунул нос в церковь, поболтал со священником. Потолкался на рынке. Все подтвердили — Рон человек хороший, и дочка от него без ума.
А я, значит, собрался ее ук-расть?
Что ж, если так, — по пути и церковь можно ограбить, и нищих на паперти.
К Рону я зашел вечером. Тот держал овощную лавку и уже закрывался..
— Значит, дочке сказал, что ее мать умерла? — спросил я.
Хотел сбить его с толку — и мне это удалось.
И потом, мне уже надоело, что все здесь начинали разговоры с вопроса:
— Так это тебя вырвало на Большую Марту?!
Рон поднял голову.
Весь напрягся — и стало ясно, парень или сбежит, или врежет мне по башке папайей.
— Не бойся, — солгал я. — Выдавать тебя я не буду.
— Еще бы! — сказал Гильермо. — Ведь ты сдохнешь, сволочь!
Он и парочка гангстеров появились из дальней двери.
Купание в толчке пошло им на пользу — хоть грязи немного смыло.
"— Стой! — крикнул я. — Я же здесь не затем, чтобы тебя выдать. Просто хочу предложить работу. Надо тут кое-что через границу перевезти. А лучше тебя в этом деле нет
Гильермо поглядел на меня, — и я понял, что недожал со своим враньем.
Он почти мне поверил, но это «почти» будет мне стоить жизни.
— И еще! — квакнул я. — ФБР знает о твоем грузе. Они работают вместе с местной полицией. Тебя кто-то предал!
А вот теперь я его достал.
В каждом из нас сидит маленький, мерзкий страх, — и порой достаточно шороха, чтобы он проснулся и начал управлять нами.
Гильермо шагнул вперед, его плечи сгорбились.
— Кто? — прорычал он. — Назови имя.
Ну откуда я знаю, кто? Я же на ходу сочиняю.
А впрочем, какого черта.
— Вот он! — сказал я, показав на бандита справа.
Гильермо развернулся и всадил тому пулю в голову.
Опаньки…
Честное слово, я этого не хотел! Но так, очень миленько получилось.
Мертвецу ведь сложно оправдываться.
Гильермо замер над трупом, и я уже прикидывал — не окажусь ли следующим. Но дверь тут открылась, и в комнату вошла маленькая девочка.
— Папа, что здесь случилось? — спросила она.