До выхода на пенсию я работал следователем в районной прокуратуре, и вот какое дело мне однажды пришлось разбирать. Как сейчас помню, произошел этот инцидент 9 мая 1986 года.

Я расслаблялся дома перед телевизором, когда мне позвонили с работы и сообщили, что произошло ЧП: на городском кладбище обнаружена свежевскрытая могила, вокруг которой разбросаны части разложившегося трупа!

Это сейчас к актам вандализма на кладбищах уже, к сожалению, привыкли, а в те незабвенные времена за подобное происшествие, да еще в День Победы, не прояви милиция, прокуратура и КГБ должной оперативности, могли лишиться своих теплых мест многие высокопоставленные чиновники.

Срочно была создана оперативно-следственная группа, в которую вошел и я, нас лично проинструктировал районный прокурор, добавив напоследок, что делом уже заинтересовались в области и оно поставлено там на контроль.

* * *

После того как мы всей группой побывали на месте преступления и воочию убедились в произошедшем, начали отрабатывать версии.

Две из них отпали сразу: ни «политики», ни акта некрофилии здесь явно не было.

Труп принадлежал 30?летнему гражданину, умершему прошлым летом от цирроза печени. Понятно, в общем, от чего. «Темных» дел за ним при жизни не числилось, диссидентством он не занимался. Значит, чья-то изощренная месть или злостное хулиганство. «Бытовуха», в общем.

Сотрудники КГБ тут же охладели к этому делу, но, тем не менее, с их помощью нам удалось к полудню собрать об умершем, его родственниках, друзьях и знакомых довольно обширный материал, перелопатив и проанализировав который мы смогли бы в конце концов выйти на преступника. Но тут произошло то, чего мы никак не ожидали. Преступник явился сам!

Позвонил начальник одного из отделений милиции и сообщил, что у него — явка с повинной, мужик пришел каяться в том, что ночью на кладбище по пьяной лавочке разрыл могилу и вытащил из гроба труп.

Гробокопателя тут же доставили в прокуратуру. Вести допрос было поручено мне.

И вот что выяснилось.

* * *

Михаил (фамилии его не называю, так как свой срок за содеянное он уже полностью отсидел) с умершим при его жизни «сильно дружил» и поэтому очень переживал кончину своего «лучшего кореша».

В ночь на 9 мая, находясь в изрядном подпитии по случаю ухода от него жены, Михаил взял лопату, пришел на кладбище и начал раскапывать могилу друга, чтобы поплакаться ему о своих семейных неурядицах.

Копал долго, потому как, в ходе работ, несколько раз прикладывался к бутылке, которую также захватил из дома.

С вынутым из гроба трупом, по его словам, он обращался с величайшей осторожностью.

Однако в результате очередного дружеского объятия голова умершего, а затем и его конечности отделились от практически полностью разложившегося туловища, в результате чего дальнейшее общение с ним стало невозможным.

Слегка протрезвевший к этому времени Михаил понял наконец, что он натворил, и, от греха подальше, ретировался домой, где, с горя, принял на грудь очередную дозу «успокоительного», после чего проспал до полудня 9 мая.

Проснувшись и тут же вспомнив о событиях прошедшей ночи, поскольку от него воняло как от протухшей кошки, Михаил, для храбрости, выпил еще сто граммов и, даже не помывшись и не сменив одежду, пошел сдаваться в милицию.

Вот такое дело, поставившее на уши все руководство нашего района, довелось мне расследовать.