Преступная деятельность Сафиуллина, Казачкова, Стриженко и Мовчана открылась банальной кражей, а завершилась изнасилованием и жестоким убийством. Правда, вплоть до начала судебного разбирательства юноши свой арест всерьез не воспринимали. «Мы всего лишь хотели напугать девушку, — виновато улыбались на допросах у следователя прокуратуры эти четыре семнадцатилетних паренька. — Ну, перегнули палку. Но ведь она посмела пригрозить нам полицией, и мы испугались, что можем оказаться в тюрьме. Но мы все осознали и, честное слово, больше так делать никогда не будем. Не сажайте нас, пожалуйста, надолго за решетку».

Однако и до этого юноши вели себя очень скверно, а потому каждый получил по десять лет лишения свободы. По закону это максимальный срок, который грозит преступнику, не достигшему восемнадцатилетнего возраста.

Губит людей не пиво

Петра Сафиуллина, не так давно вернувшегося из мест лишения свободы, Василия Казачкова, Григория Стриженко и Николая Мовчана объединяли не только стены квартиры, где они выпивали и закусывали. Не только водка, которая плескалась в стаканах, и не только сроки, которые каждый в разное время «мотал» на зоне. Хотя поговорить было о чем. В тот вечер тема нашлась очень актуальная, которая волновала всех четверых. Нажива! Где бы найти то, что можно взять (не обязательно взять легко, но нас же четверо, мы — мужики!), а потом продать и получить за это живые деньги. Думали много, а додумался один Сафиуллин. Из всей компании он был самым хитрым и потом, уже на следствии, это свое качество подтвердил в полной мере. Петр предложил подельникам «взять» первого встречного. Разденем какого-нибудь дохляка или девку, продадим шмотки. «Сможешь раздеть кого-нибудь?» — стал подначивать Сафиуллин Мовчана. Коля сам чем-то смахивал на теленка. Самый здоровый из всех и глупый, он сразу же повелся на «развод» Петра. «Я не только дохляка, я и здорового мужика могу раздеть», — выдал он, стукнув об стол стаканом для подтверждения своих слов. «А не побоишься?» — включились остальные. «Да никогда! Хоть щас раздену! — ревел Коля. — Пошли!» Приятели переглянулись. «А куда идти-то?» — спросил самый трезвый — и в тот вечер, и вообще по жизни — Григорий Стриженко (ко всему прочему, он еще был самым старшим — ему было семнадцать с половиной — и самым бывалым, со дня получения паспорта не вылезая из тюрем).

— Да в ближайший двор, — небрежно ответил Сафиуллин.

— Чем пугать-то будем? — поинтересовался практичный Казачков.

— Молотком! — выпалил Мовчан. — Он валяется где-то на кухне (пили в его квартире).

Вооружились молотком — охота на прохожих начиналась очень увлекательно.

Перед тем как выйти на улицу, они распили на круг бутылочку винца. Вино, добавленное к пиву и водке, оказалось явно лишним — юноши вообще перестали ориентироваться.

Немного предыстории

Теперь нам все-таки придется сказать кое-что о самих подростках, хотя бы с целью объяснить вам, уважаемые читатели, как они докатились до такой жизни, почему изнасиловали и убили восемнадцатилетнюю девушку. Итак, немного предыстории.

Еще недавно, года три назад, все четверо (они жили в одной «хрущобе) нехотя ходили в одну школу и лениво возвращались назад. Ничего удивительного в дерзких на язык малолетках до поры до времени не замечали.

Каждого из них бог, как говорится, силой и смелостью не обидел. Разве что, пожалуй, умом. Но не в том смысле, что были они дураки дураками. А в том, что подростки сначала применяли свою силушку везде и всюду, а после уже думали. Ибо пареньки жили по принципу: сила есть — ума не надо. Кстати, что такое улица — они узнали довольно рано.

В школе, где в их головы педагоги пытались заложить самое элементарное, никто из них ничем похвастать не мог. Учителя считали их стопроцентными бездарями. Одноклассники за глаза называли болванами и мечтали об одном: когда же, наконец, они покинут стены учебного заведения, поскольку атлетически сложенные коротко стриженые юноши с маленькими бегающими глазками избивали каждого, кто не мог дать им сдачи, отнимали деньги, давали презрительные кликухи.

В конце концов четырнадцатилетние хлопцы учебу забросили. Некогда больше им было в школу ходить. Пацаны занимались добычей денег на пропитание: собирали цветной металл, бутылки, воровали. Ведь родителей практически никогда не было дома — тюрьмы да лагеря осваивали. Где их носило, когда они наконец оказывались на свободе, подростки не знали.

Вскоре обнаружилось, что за квартетом тянется целый шлейф мелких краж. Правда, потерпевшие — соседи по дому — пожалели юных разбойников и забрали свои заявления из полиции. Тем не менее Сафиуллина, Мовчана, Казачкова и Стриженко поставили на учет, пригрозили, что в следующий раз посадят в камеру. Но шалопаи не испугались. Через несколько дней совершили свой первый гоп-стоп — стянули с ровесника куртку. А спустя некоторое время решились на разбой и, само собой, отправились за решетку. Правда, дали им тогда меньше меньшего — пожалели. После — пристрастие к наркоте и спиртному и, как следствие, постановка на учет в соответствующих диспансерах и местном отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Потом были новые «дела» и, соответственно, новые сроки.

Вернувшись домой из зоны с потяжелевшими кулаками и очень специфическим опытом, «герои» стали, как говорится, направо и налево демонстрировать свою крутизну.

О «красивой» жизни юноши начали мечтать, едва увидели, как нынче живут некоторые их сверстники.

Пареньки снова стали промышлять кражами, но воровали уже не продукты из соседских кладовок, а деньги из карманов зазевавшихся покупателей на городских рынках. Однако вскоре стали подумывать о «крупных делах». Надо сказать, что к этому времени приятелям исполнилось по семнадцать лет, и они окончательно превратились в законченных алкоголиков и лодырей.

Нападение

Лену Башуру юноши углядели практически сразу. Симпатичная, молодая, в приличном прикиде. Она жила в девятиэтажном доме напротив их пятиэтажки. С ней они в свое время учились в одной школе (правда, в разных классах) и видели, как каждое утро девушку привозят на крутом джипе.

…Восемнадцатилетняя девушка, как и предполагалось, никаких дурных поступков от юношей не ожидала (в одном дворе все-таки выросли), и потому, кивнув головой, спокойно прошла мимо. Спустя мгновение трое парней набросились на нее, четвертый схватил за руку и зажал ей рот.

Потом девушку ударили по голове чем-то тяжелым. Однако грабители не намеревались пока убивать жертву. Им надо было еще получить от нее драгоценности и деньги. Но Башура стала утверждать, что денег и золота у нее нет. Тычок в солнечное сплетение лишил ее дыхания. Несчастную подхватили под руки и поволокли в подвал «хрущобы», где раздели и поставили в коленно-локтевое положение. Беззвучно хватая воздух открытым ртом, беспомощная и покорная девушка испытала неимоверное отвращение, стыд и боль, когда четверо пьяных отморозков по очереди воплощали в жизнь свои сексуальные фантазии.

Ублажив свою плоть, пареньки повалили девушку на бетонный пол и принялись пинать и топтать ее. Нанесли ей несколько ударов молотком. Потом снова били кулаками и пинали ногами со всех сторон, до тех пор, пока жертва не затихла.

Книжки приятели читали редко, зато фильмы смотрели часто. Особенно триллеры и боевики. А потому враз смекнули, что за изнасилование можно не только большой срок

схлопотать, но и стать «петухами». Однако в длительное «увлекательное путешествие по ленинским местам» отправляться никто из них желанием не горел, а потому девушку решено было «мочить» на месте.

Лену снова жестоко избили. Потом, подняв с пола молоток, Сафиуллин нанес им несколько ударов в лицо бьющейся в предсмертной агонии девушке. От полученных травм и болевого шока последняя скончалась. Уже после того, как Лена была убита, Мовчан все тем же молотком зачем-то размозжил ей голову, а Казачков захлестнул петлю удавки у нее на шее.

Юноши сняли с Лены золотые серьги, цепочку, сложили в пакет ее вещи, выпотрошили дамскую сумочку.

Расплата

Труп Лены был обнаружен спустя сутки. В ходе осмотра эксперты обнаружили на теле потерпевшей явные признаки насильственной смерти: следы удушения, переломы, побои, открытую черепно-мозговую травму. Кроме того, характерные телесные повреждения говорили о том, что, по всей видимости, перед смертью несчастная подверглась изнасилованию. Оставалось узнать — кто это сделал, когда и почему. Но и за этим дело, как говорится, не стало.

Опера из «убойного» отдела начали устанавливать круг подозреваемых. Правда, им все-таки потребовалось немало времени, чтобы расставить все точки над «i». В конце концов они вышли на Николая Мовчана. Последний, когда в дверь позвонили полицейские, запаниковал и попытался сбежать через окно (он жил на первом этаже). Однако водитель полицейского уазика заметил, как какой-то паренек открыл раму и спрыгнул вниз. Он погнался за ним и задержал.

Дрожащий от страха Мовчан запираться не стал и прямо в машине рассказал оперативникам, как все было, «сдав» своих подельников. В ходе обыска в его квартире были найдены золотые украшения и вещи Башуры. У него же в квартире нашлась и перепачканная кровью одежда, в которой юноши были в тот вечер.

При задержании Сафиуллин, Казачков и Стриженко повели себя агрессивно, пытались оказать сопротивление. Но, оказавшись в стенах с зарешеченными окнами, Казачков и Стриженко быстро потеряли всю свою крутизну, раскисли и быстро признались в содеянном.

Что же касается Петра Сафиуллина, то он от дачи показаний в части мотивов и совершения убийства отказался наотрез, хотя вину свою на предварительном следствии признал полностью. Но на суде, как водится, заявил, что невиновен. Тот факт, что Сафиуллин не признал свою вину, суд расценил как «средство защиты, вызванное желанием избежать ответственности за содеянное и опасением за свою дальнейшую судьбу». Ибо не секрет, что на зоне к насильникам особое отношение. Непризнание вины дает пусть небольшой, но все же шанс избежать сурового суда сокамерников.

Кстати, судмедэксперты во время следственных действий признали всех членов группы полностью вменяемыми.

В суде убийцы начали все отрицать. Обзывали следователя, который вел дело, фальсификатором, грубили гособвинителю и служителю Фемиды, били себя в грудь, с пеной у рта убеждая присутствующих в зале, что они — хорошие парни и их судят «ни за что». Однако потуги душегубов не увенчались успехом.

Во время вынесения приговора юноши все как один плакали, а получив последнее слово, каждый умолял: «Простите и пожалейте!» Но вряд ли в тот момент они испытали чувство, хотя бы отдаленно напоминающее раскаяние: единственное, что терзало их, был страх ответственности за совершенное убийство.

Обвинения были предъявлены сразу по нескольким статьям Уголовного кодекса. Государственный обвинитель потребовал дать каждому из юных злодеев по десять лет колонии — максимально возможный для несовершеннолетних преступников срок. Что прокурор потребовал, то подсудимые и получили.

Кстати, как стало известно, спустя примерно год после оглашения приговора, когда осужденным исполнилось по восемнадцать и их перевели из малолетки во взрослую колонию строгого режима, всех четверых «опустили», несмотря на их «крутизну». Ибо среди прочих статей, по которым зарвавшимся парнягам были предъявлены обвинения, была, как уже говорилось выше, статья 131 УК РФ — «Изнасилование». Поэтому никто из криминального квартета не смог избежать сурового, но справедливого суда «правильных» зэков.

не понравилось

понравилось

Добавить комментарий

|

	Автор *: Адрес электронной почты: Комментарий*: Код проверки*:
	Поля, отмеченые звездочкой *, обязательны для заполнения.