«Счастливое детство» со знаком минус...
Алексей БОРОВКОВ, Челябинская область, специально для «Криминала»
1 июня отмечается ежегодный День защиты детей. Но, к сожалению, эта защита, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Маньякам, педофилам, в отличие от детей, не страшно за свою жизнь — больше пожизненного не дадут, дальше Огненной Земли не сошлют. Итак, с одной стороны этой баррикады кровавые монстры, а с другой — беззащитные дети. То есть на одной чаше весов слепой Фемиды смерть наших детей, на другой — жизнь их убийц. И в чью сторону перевешивает чаша, гадать не надо!
Нынешние педофилы-убий-цы, несмотря на свои злоде-яния, будут жить (так как смертная казнь в современной России, как известно, отменена). На этом фоне расстрелы невинных детей в нашем не очень далёком прошлом выглядят особенно жутко.
Высшая мера для ребёнка
Ещё жива в памяти людей так называемая высшая мера наказания. Были в ней, естественно, и положительные, и отрицательные стороны. Речь идёт о расстреле. Как известно, под жернова репрессий попали сотни тысяч советских граждан. Оказывается, такая же жуткая участь выпала и на долю несчастных детей. Узаконенное убийство детей началось, как мы знаем, с расстрела царской семьи. Уже после этого история донесла до нас немало страшных документов, например, об этапировании в тамбовские лагеря большого количества детей школьного и даже дошкольного возраста. Самым ужасным было то, что из этого этапа было изъято 23 ребёнка. Вскоре эти дети были расстреляны… как активные участники восстания.
А вот выдержка из письма Ворошилова, написанного в марте 1935 года на имя руководителей страны: «Посылаю вырезку из газеты «Рабочая Москва» за № 61 от 15.III.35 г. В статье сообщалось, что двое 16-летних подростков совершили два убийства, за что были осуждены к 10 годам заключения. Затем эта мера была снижена наполовину. Не далее как вчера 9-летним мальчиком ножом ранен 13-летний сын зам. прокурора Москвы т. Кобленца. Я не понимаю, почему этих мерзавцев не расстрелять. К. Ворошилов». И буквально через месяц соответствующее постановление было издано.
Из постановления ЦИК и СНК СССР «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» от 7 апреля 1935 года: «В целях быстрейшей ликвидации преступности среди несовершеннолетних ЦИК и СНК Союза ССР постановляют: несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении
насилий, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству, привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания».
Помилованию не подлежат
В адрес прокуроров и председателей судов всех рангов тут же было разослано следующее разъяснение: «Совершенно секретно. Ввиду поступающих запросов, в связи с постановлением ЦИК СССР от 7.04.1935 г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», разъясняем: …К числу мер уголовного наказания, предусмотренных ст. 1 указанного постановления, относится также и высшая мера уголовного наказания (расстрел).
Прокурор Союза ССР Вышинский
Председатель Верховного суда СССР Винокуров».
Это постановление и разъяснение было принято вопреки тому, что УК РСФСР 1926 года запрещал применение смертной казни к несовершеннолетним. И, надо сказать, их исполняли беспрекословно и с особым усердием. Вот справка с места расстрела на Бутовском полигоне, причём даже не за преступление, а за безвинную детскую шалость: «Плакущий Анатолий Дмитриевич, 1921 г. р., прож. Москва, с. Богородское. 16 декабря 1937 г. приговорён тройкой при УНКВД по Московской обл. за контрреволюционную деятельность (на левой ноге сделал наколку портрета Сталина). Расстрелян 19 декабря 1937 г. Место захоронения — Московская обл., Бутово.»
В 1941 году принимается ещё более страшный и несуразный документ — Указ Президиума Верховного Совета СССР, в котором предписывалось применять постановление 1935 года не только за умышленные преступления
несовершеннолетних, но и за преступления, совершенные по неосторожности. Но вот закончилась война, пришла долгожданная Победа! А через несколько лет начался кошмар для народа, выигравшего войну, — это была амнистия, причём не только для обычных уголовников, но и для головорезов всех мастей. И вот на фоне такого «ласкового» обращения с кровавыми убийцами, буквально через десять лет появляется этот дикий приговор.
Приговор приведен в исполнение
Эта история произошла в Ленинграде в январе 1964 года. 14-летний Аркадий Нейланд, как и многие его сверстники, жил в малообеспеченной, но работящей семье — мать, младшая сестра, отчим со своими сыновьями. Учился в одной из школ-интернатов. Единственное, что отличало Аркашу от его одноклассников, — он ещё с 12-летнего возраста состоял на учёте в детской комнате милиции. По словам учителей, учащиеся интерната не раз устраивали ему «тёмную» за воровство у своих же ребят. В 14 лет Нейланд сбежал из интерната, обитал в подвалах, занимался квартирными кражами.
Утром 27 января он появился в доме родителей, правда, только для того, чтобы взял топор и исчезнуть. Исчезнуть навсегда.
Эту квартиру Аркадий наметил несколько дней назад, когда «собирал макулатуру». Находясь в прихожей, Аркадий впервые в жизни увидел чудо ХХ века — цветной телевизор. В то же утро он постучал в квартиру, и как только хозяйка открыла ему дверь, напал на неё с топором. В момент убийства в коридор вдруг выскочил маленький мальчик, который стал следующей жертвой. Вынести столь желанный телевизор Нейланду было не под силу, и он прихватил с собой лишь кошелек с 50 рублями, ювелирные
изделия и дешёвенький фотоаппарат. Покидая квартиру, юный налётчик
открыл газ, рассчитывая, что пожар уничтожит все следы. Но этому помешали соседи убитых, учуявшие запах газа и вызвавшие пожарных. Вскоре на месте происшествия уже работала оперативно-следственная группа. Вскоре убийца был установлен, задержан и изобличён.
А ровно через три недели Президиум Верховного Совета СССР издал постановление о применении (в отношении — нет, не Аркадия Нейланда, а вообще несовершеннолетних) высшей меры наказания — расстрела. 23 марта 1964 года суд вынес решение: приговорить Аркадия Владимировича Нейланда к смертной казни — расстрелу. Кассационная жалоба была оставлена без удовлетворения, а ходатайство о помиловании Верховный Совет СССР отклонил. 11 августа 1964 года приговор был приведен в исполнение.