(Окончание. Начало в №19.)

Государственная Дума — учреждение серьезное, и за здорово живешь, просто так туда не попадешь. Однако в императорской России, когда выборы отличались крайним демократизмом, в Думу попадали и случайные люди, которым там было не место. Что с ними случалось в дальнейшем, покажем на примере одного из них.

Собрали сведения об Алексее Кузнецове. По профессии он был кузнецом, 35-ти лет, и был избран весной 1907 года в Госдуму от Тверской губернии от крестьянской курии. Крестьяне дали ему наказ добиться передела помещичьих земель в пользу крестьян. Однако в Петербурге Алексей обнаружил, что не готов к законотворческой деятельности. Зато прелести столичной жизни ему пришлись по нраву. И он закутил, загулял. Однажды по пьянке он попытался справить малую нужду на Большом проспекте, попал за это в участок и вскоре от греха подальше решил съездить домой в Тверскую губернию. Но хмель не прошел и там. Кузнецов и раньше выпивал, но теперь, после роскошной жизни в столице, ему на родине стало особенно тошно. Он пил на вокзале, пил в поезде, пил в Торжке. В одном трактире ему показалось, что хозяин настроен к нему без должного почтения как к депутату Государственной думы. По этому поводу он учинил дебош, дрался с посетителями бильярдным кием и кулаками, называл их всех кулаками и мироедами, а под конец изодрал в клочья портрет Николая II. Однако ему за это ничего не было, так как существовал депутатский иммунитет, но власти Торжка все же оповестили о художествах Кузнецова президиум Думы. Алексею пришлось унижаться и оправдываться, писать объяснительные записки. В конце он концов вынужден был сложить с себя полномочия депутата Госдумы.

Однако покидать в Петербург он не спешил. Его жизнь в столице не складывалась. Пробовал заняться бизнесом — заготовкой и сушкой белых грибов, но прогорел, опять напился и попал в тюрьму за очередной дебош в трактире. Вот таким депутатом был Алексей Кузнецов. Вернее, никаким.

Полиция выяснила, что в тюрьме он отбывал наказание вместе с Яном Петерсом по кличке Страус. Они сидели в одной камере целых два года и стали друзьями. Отбыв свой срок, Кузнецов даже писал оставшемуся в неволе Яну письма. По агентурным данным, сбежавшего с каторги Страуса видели вместе с каким-то человеком по кличке Депутат. Итак, полиция выяснила, что в ограблении Строгановского дворца принимали участие как минимум два человека — медвежатник Ян Петерс и бывший депутат Алексей Кузнецов.

ќџњ

Теперь многое стало ясным. У полиции имелись фото подозреваемых. Их роздали всем городовым, околоточным и дворникам, но подозреваемые как в воду канули. Однако в нескольких банках обнаружились акции и облигации, пропавшие во время ограбления Строгановского дворца. Служащие этих заведений вспомнили, что их продавал некий усатый грек. Он отдавал их за половину цены, объясняя это тем, что торопится на родину, так как там шла Балканская война.

Грек — это было более чем интересно питерским сыщикам. Императорская Россия часто сталкивалась с этническими преступными группировками. Громилами, то есть специалистами по потрошению сейфов, считались евреи и греки. Они имели своих наводчиков (тогда их называли подводчиками). Они высматривали место будущей кражи, выясняли, как оно охраняется, и так далее. И только когда все было готово, на место выезжал специалист с набором воровских инструментов. Наводчики также устраивали ворам снятие притонов, «малин», обеспечивали их фальшивыми документами и организовывали сбыт краденого.

Сбыт награбленного был самым слабым местом воров. Полиция уже давно подозревала, что в греческой кухмистерской «Адрианополь» на Екатерининском проспекте, 17, рядом с Мариинским театром, скупают ворованное и меняют ценные бумаги на живые деньги. Хозяин кухмистерской Манолис Ставринос выдает себя за респектабельного бизнесмена, торгующего оливками и виноградом, но подозревается в скупке краденого.

За его заведением полиция устроила тайное наблюдение. Ближе к вечеру в кухмистерскую стали приходить подозрительные лица, как с поклажей, так и налегке. Но внутри кухмистерской все было чинно и благородно — сидят греки, пьют крепкий кофе. К ним приходят люди, о чем-то договариваются и уходят. Ничего подозрительного, но следы ценных бумаг, пропавших из Строгановского дворца, ведут именно туда. Филиппов приказывает продолжать наблюдение. Нужно не только накрыть «малину», но и арестовать Кузнецова с Петерсом.

Наконец через три дня филеры замечают мужчину, похожего на Кузнецова. За ним послали наружное наблюдение. Через полчаса он привел их в проходной двор между Екатерининским проспектом и Средней Подьяческой улицей. Он поднялся во флигель. Из расспросов дворника выяснилось, что человек, похожий на Кузнецова, живет в квартире, снимаемой мещанками Ступиной и Назаровой. У него, по словам дворника, бывают гости, иногда они остаются ночевать.

Полиции стало ясно, что Кузнецов и Васька-Страус в любой момент могут уехать из Петербурга, и потом их ищи-свищи. Поэтому было решено приступить к арестам воровской шайки. 15 октября 1912 года полиция одновременно окружила и произвела обыск в греческой кухмистерской и в квартире, где скрывался Кузнецов. В кухмистерской нашли часть ценных бумаг, похищенных из Строгановского дворца, а также одежду, пропавшую из магазина Рыбникова. На Подъяческой улице сыщики нашли набор отмычек, пустые бланки паспортов, большую сумму наличных денег и несколько статуэток из Строгановского дворца. Всего по этому делу было арестовано 13 человек, в том числе и Петерс с Кузнецовым.

ќџњ

Однако больше всех начальника сыскной полиции Филиппова интересовал бывший депутат Госдумы Алексей Кузнецов, поскольку раньше ему законодателей арестовывать не доводилось. Как он докатился до жизни такой — стал наводчиком воровской шайки?

Как выяснилось, после сложения с себя полномочий депутата Госдумы Алексей Кузнецов перепробовал множество профессий, но нигде не достиг успеха и уже начал бродяжничать. Неожиданно он встретил своего однокамерника Яна Петерса. В тюрьме Алексей Кузнецов считался знаменитостью, воры его ценили — ведь не каждый день сидишь на одних нарах с депутатом Государственной думы…

Еще в тюрьме Васька-Страус обучил Кузнецова ремеслу наводчика. Алексей, выглядевший благообразно, мог сойти и за купца, и за конторщика или приказчика, и даже за агента полиции. Кроме того, в Петербурге у него осталась масса полезных знакомств. И Петерс уговорил бывшего депутата заняться воровским ремеслом. Тому деваться было некуда — ведь не на родину же ехать и опять ковать подковы…

Серия краж и грабежей 1912 года была делом рук шайки, возглавляемой Васькой и Кузнецовым. Следствие по этому делу продолжалось полтора года, и 14 апреля 1914 года состоялся суд. Хотя сумма похищенного поражала воображение, а дерзость налетчиков вызывала оторопь, сроки заключения им присудили сравнительно маленькие. Алексею Кузнецову дали 6 лет тюрьмы, а Страусу — пять.

Дальнейшая их судьба неизвестна. Поскольку в 1917 году Керенский выпустил на свободу всех уголовников, вероятно, вышли из тюрьмы и они. Заниматься им, кроме взломов и ограблений, было нечем…