В последние годы появилось множество публикаций и слухов о золотом запасе Российской империи, оставшемся внутри страны, а также заграничных вкладах Романовых, которые безуспешно разыскиваются и по сей день. Благодаря усилиям исследователей судьба золотого запаса России более-менее известна, коронных сокровищ — тоже, а вот факт нахождения за рубежом капиталов Николая II еще не доказан. В то же время, после рассекречивания некотрых материалов из архивов Лубянки, появилась возможность проследить судьбу личных драгоценностей императорской семьи. Эта тема не менее интересна и занимательна, чем предыдущие.

(Окончание следует.)

Николай II обладал двумя видами сокровищ: коронными — теми, что были накоплены за всю историю существования монархии в России, и личными — теми, что приобретались или получались в дар им и членами его семьи на протяжении всей жизни. Судьба коронных ценностей — скипетра, державы, короны, бесчисленных драгоценностей, картин, фарфора и бронзы — в основном известна — они попали в руки большевиков, и были ими частью проданы за границу, а частью оставлены в Гохране. Личные же драгоценности царской семьи некоторое время оставались при них. После своего отречения от престола в марте 1917 года Николай II со своей семьей — женой Александрой Федоровной и пятью детьми — содержался под арестом в Царском Селе. Поскольку Александровский дворец в Царском Селе являлся летней резиденцией царя, то здесь издавна хранились и все ценности его семьи. Их качество и стоимость были очень высоки.

По решению Временного правительства в августе 1917 года царская семья была отправлена в ссылку в Тобольск. С собой они забрали все свои ценности, а также множество вещей домашнего обихода и одежды, поместившиеся в нескольких вагонах. Их сопровождало 45 человек челяди. У Николая II с Александрой Федоровной было некоторое количество денежных знаков, кое-что из еды им передавали монашки, деньгами помогали и монархисты, так что удовлетворять каждодневные нужды семьи они могли и не прибегая к продаже драгоценностей.

Тобольская ссылка Романовых закончилась в апреле 1918 года, когда двумя группами их перевезли в Екатеринбург. Здесь режим содержания заключенных был очень жестким, так что каким-то образом воспользоваться своими ценностями они не могли. До рокового 17 июля 1918 года все оставалось при них.

* * *

После расстрела палачи сразу же принялись грабить своих жертв, однако их действия пресек комиссар Юровский, отобрав награбленное (золотые часы, портсигар с бриллиантами и пр.). Потом, при сожжении и уничтожении тел погибших, выяснилось, что Александра Федоровна с дочерьми зашили часть драгоценностей в лифчики. «Когда стали раздевать одну из девиц, увидели корсет, местами разорванный пулями, — в отверстиях были видны бриллианты…На Александре Федоровне оказался целый жемчужный пояс, зашитый в полотно… Бриллианты тут же стали выпарывать. Их набралось около 1/2 пуда», — свидетельствовал Юровский. Ввиду наступления белых войск на Екатеринбург, содранные с трупов сокровища большевики зарыли в Алапаевске и лишь в 1919 году доставили в Москву.

Драгоценности, найденные после расстрела царской семьи в Ипатьевском доме, комиссар Юровский немедленно отвез в Москву, где сдал коменданту Кремля Малькову. Их набралось три тяжелых огромных ящика. Часть малоценных вещей, ранее принадлежавших Романовым, по распоряжению Уральской коллегии финансов в августе 1918 года была переплавлена в слитки: серебра — 1 пуд 6 фунтов и золота — 1 фунт 21 золотник.

После занятия Екатеринбурга колчаковцами 25 июля 1918 года началось расследование обстоятельств гибели царской семьи, во время которого небольшая часть ценностей была найдена у бывших охранников Ипатьевского дома (золотые медальоны, кольца, образки, крестики и запонки).

Таким образом часть личных ценностей семейства Николая II после их расстрела была конфискована большевиками, а ничтожное количество, найденное при обысках у охранников, — колчаковцами. Никакой большой финансовой ценности они собой не представляли и стали своего рода реликвиями. Позже они были переправлены за границу сестре Николая II Ксении. Некоторые вещи, переданные ей же, были подобраны белогвардейцами на месте сожжения останков царской семьи под Екатеринбургом.

Тем не менее, несмотря на внушительное количество личных драгоценностей семьи Николая II, попавших к большевикам после их смерти, это было далеко не все, что привезли с собой царственные пленники в Сибирь. Как оказалось, основную, большую часть своего состояния они оставили у верных людей в Тобольске. Поиском этих драгоценностей чекисты занимались без малого 20 лет — с 1922 по 1941 год!

* * *

Материалы дела по поиску царских драгоценностей в настоящее время хранятся в архиве ФСБ под названием «Романовские ценности». Из них следует, что долгое время власти не подозревали о спрятанных императорских драгоценностях. В 1922 году в стране началось изъятие церковных ценностей, в связи с чем чекисты обратили свое внимание на Иоанновский женский монастырь в городе Тобольске. Во время конфискации церковных ценностей и допросов монашек по поводу спрятанных ими предметов культа неожиданно выяснилось, что в монастыре находились и царские драгоценности, переданные игуменье на хранение в 1918 году императрицей Александрой Федоровной! Это открытие положило начало широкомасштабному поиску личных вещей царя и его семьи.

Игуменья Дружинина, которая прятала эти ценности, умерла во время ареста, не дав никаких показаний, однако чекистам стало известно, что тайну царского клада хранила еще и монашка Марфа Ужинцева. Органы нашли ее только в 1933 году. На допросах она, памятуя наказ игуменьи умереть, но не выдать тайну сокровищ, сначала молчала, потом давала ложные сведения, но в конце концов рассказала, как было дело. Оказалось, что камердинер царя Чемодуров тайком вынес из охраняемого губернаторского дома, где проживали пленники, сверток с драгоценностями и передал его на хранение игуменье Дружининой. После смерти последней в 1923 году Марфа Ужинцева в течение 7—8 лет хранила их, постоянно перепрятывая, то в заброшенной могиле на кладбище, то в колодце, то в здании монастыря. После того как монастырь закрыли, там хранить ценности стало небезопасно, и Марфа обратилась за помощью к бывшему рыбопромышленнику Василию Корнилову. Тот согласился спрятать их в подполе своего дома, примерно в 1926—1927 годах. Однако проведенные чекистами в октябре 1933 года поиски в доме Корнилова ничего не дали. Тогда они принялись разыскивать самого рыбопромышленника. Нашли его уже в ноябре 1933 года в Казани и немедленно взяли в оборот. Корнилов благоразумно отпираться не стал и показал на допросе, что принесенные Ужинцевой ценности находились в двух стеклянных банках и были завернуты в вату и бумагу. Что именно в них находилось, Корнилов не знал. С помощью Ужинцевой он поставил эти банки в дубовые бочонки и зарыл их на глубине 1,5 аршина под фундаментом своего дома. Из Тобольска он выехал в 1928 году и судьбой оставленных там царских драгоценностей больше не интересовался. Чекисты отвезли Корнилова в Тобольск, и он указал точное место, где был зарыт клад. В результате в руки ОГПУ попала самая богатая и самая ценная часть сокровищ царской семьи. Список найденных ценностей насчитывал 154 пункта, среди которых находились бриллиантовые броши, диадемы царских дочерей, булавки, панагии, кулоны, цепи, часы, колье, ожерелья, браслеты, кресты, подвески, брелоки и тому подобные изделия из драгоценных металлов, украшенные эмалью и усыпанные драгоценными камнями. Чекисты оценили эту находку тогда всего в 3 270 693 рубля 50 копеек, хотя лишь одна бриллиантовая брошь из этой коллекции весила больше 100 карат!

Однако это были еще не все ценности, переданные Николаем II на хранение доверенным лицам. Из показаний монашек Иоанновского монастыря, данным чекистам в том же 1922 году, было известно, что царские ценности также укрывал священник Благовещенской церкви отец Алексей Васильев. Он был допущен в дом к заключенным, где в 1917—1918 годах отправлял для них церковные обряды и вошел в доверие к царю. Показания монашек дополнила арестованная в 1933 году бывшая прислуга Романовых Паулина Межанс. Она рассказала, что при содействии начальника охраны полковника Кобылинского, назначенного еще Временным правительством, писарь Николая II 

А. Кирпичников вынес кожаный чемодан с драгоценностями и передал его на хранение отцу Васильеву. Позже он вынес оттуда же еще и какую-то золотую шпагу.