(Окончание. Начало в №13.)

На лестнице раздались шаги.

Я метнулся вглубь комнаты.

Спрятаться здесь особенно было негде. Я выбрал шкаф, — еле-еле примостился за ним.

— Слушай, с ананасами у них кончилась.

Дверь открылась, на пороге вырос второй громила. Запястье в гипсе, но это не мешало ему сжимать две коробки с пиццей.

— Не двигайся, — приказал я.

— Я ищу двух парней, — сказал я, присев к стойке.

Бармен протер стакан, придирчиво посмотрел на свет.

Пятен там осталось, словно у леопарда.

Хозяин довольно кивнул и подвесил его на место.

— Тех самых, что избили тебя? — спросил он.

Уютная забегаловка спряталась в двух шагах от того квартала, где на меня напали бандиты. Эх, знай я той ночью, куда бежать…

Я кивнул на «Glenfiddich».

Бармен плеснул мне, — в тот самый стакан, с грязными пятнами.

— Ты все видел? — спросил я.

— А как же, — кивнул бармен. — Забавно ты кувыркался.

Я отметил для памяти. Надо бы подкараулить этого парня после работы, или сломать ему руку или ногу.

А то и все четыре колеса сразу.

— Знаешь их? — спросил я.

Он взял другой стакан.

— В чужие дела не лезу.

Я выложил на стойку Александра Гамильтона.

— Неинтересно, — бармен покачал головой.

— А так?

Я убрал десятку, и заменил Эндрю Джексоном.

Потом Грантом.

При виде Гранта парень задумался. Кажется, хотел согласиться, потом все-таки сказал:

— Нет. Парни слишком серьезные. Сломанных ног этого не стоит.

Обычно в этот момент я беру дурачка за шкирку и вытираю стойку его лицом.

Или он меня лупит, — если не повезет.

Но какого черта? Платит-то за все Синтия.

Я бросил сверху Франклина.

А потом еще четырех его братьев-близне-цов.

— Еж твою мать, — ошарашенно пробормотал бармен.

— Нет, Бен этого не делал, — я покачал головой. — Ну, по крайней мере, насколько я знаю. Хотя… А, впрочем, неважно. Так где мне их найти?

Он потянулся за долларами, я придержал бумажки рукой.

— Адрес.

Бармен назвал.

Я вынул нож и наискось разрезал бабло.

В руках бармена осталось пять половинок.

— Какого хрена, мужик? — заверещал он.

— Остальное вечером, — сказал я. — Это чтоб ты не позвонил им, предупредить.

* * *

Люк Фуэнте жил в небольшой мансарде, в Дель Пасо Хайтс.

Не скажу, что это местная столица преступности, — но если решили избавиться от жены, отвезите ее сюда ночью и высадите где-нибудь на темном углу.

К утру она, скорей всего, окажется в морге.

— Люк! Дружище! Гузка ты неподмытая. Дома?

Я постучал.

Молчание. Дверь скрипнула и медленно качнулась на петлях.

Или мой друг не верил, что его могут убить во сне, — или это уже случилось.

Рука сомкнулась на пистолете. Толкнув створку, я бочком, по-крабьи заполз в мансарду.

Квартира оказалась большой, просторной и чистой. Состояла из одной комнаты. В дальнем углу, — спортивные тренажеры. Окно широко открыто, — видно, хозяин любил проветривать на ночь.

Мебели было мало.

Мусора нигде не валялось, — кроме, конечно, самого Люка Фуэнте.

Он лежал возле стойки с DVD. То ли музон вынес ему мозги, то ли пуля помогла.

На лестнице раздались шаги.

Я метнулся вглубь комнаты.

Спрятаться здесь особенно было негде. Я выбрал шкаф, — еле-еле примостился за ним.

— Слушай, с ананасами у них кончилась.

Дверь открылась, на пороге вырос второй громила. Запястье в гипсе, но это не мешало ему сжимать две коробки с пиццей.

— Не двигайся, — приказал я.

Осторожно вышел из своего укрытия, держа бандита на мушке.

— Пиццу не отпускай. А теперь скажи, кто нанял тебя. И может, я тебя отпущу живым.

Наверняка он решил, что это я прикончил его приятеля.

Тем лучше, — быстрее заговорит.

— Эй, парень, — испуганно сказал гангстер. — Ты это, не дури. Нам просто велели тебя из города вышвырнуть.

— Кто?

Грянул выстрел.

Пуля чиркнула о стену, рядом с головой гангстера.

Я не знал, откуда стреляют, — наверное, с соседней крыши. Упав, я перекатился и бросил взгляд на окно.

Конечно, никого не увидел.

Если у киллера снайперская винтовка, — он мог залечь даже в полумиле отсюда и все равно перестрелять нас, как кроликов.

— Ты труп, придурок.

Гангстер не понял, что выстрел был из окна. Решил, будто я пытаюсь его убить.

Он выхватил пушку, — неловко, левой рукой. Я выстрелил, и пуля разворотила ему плечо.

Парень упал.

Надо ему объяснить, что я не убивал его друга. Пусть расскажет, кто их нанял, и для чего. А потом, — кто знает? — может, мы вместе с ним отыщем заказчика и вытрясем из него все опилки.

Но потом я еще раз взглянул на гангстера и понял, что дружбы с ним у нас не получится.

Не умею я дружить с трупами.

Просто не знаю, о чем с ними говорить.

* * *

Когда я вернулся в домик, работа была почти закончена.

Чистильщики обрабатывали стены и мебель спреем, — на случай, если там остались крохотные капельки крови.

— Строители возились с этим неделю, — пробормотала Синтия.

— Они знали, что за ошибку их не убьют, — пожал плечами я. — Это расслабляет.

Незнакомцы ушли, мы с Синтией остались одни.

Я присел на краешек постели, опробовал пружины.

— Теперь поедем к тебе. Я должен увидеть твоего мужа. Пусть расскажет мне правду.

Синтия замерла.

— Роджер здесь ни при чем, — сказала она. — Он ничего не знает.

— Как и всегда, — согласился я. — Муж — это всего лишь твой хвостик, который ты задираешь, чтобы пописать. А теперь пусть едет сюда, и мы поболтаем.

* * *

Роджер Траск держался за голову.

Все утро он прилежно трудился, как и всегда. Наверное, вылакал три, а то и четыре бутылки виски.

— У меня к вам только один вопрос, — сказал я, сев напротив него. — Стенли спал, когда вы его прикончили?

Траск задергался.

— Но я не…

— Думаю, спал, — согласился я. — Сложно пристрелить человека, когда он смотрит тебе в глаза. По крайней мере, с непривычки.

— Мой муж никого не убивал, — воскликнула Синтия.

— Да ладно тебе, — отмахнулся я. — Это же я, добрый старина Кейд. Я и так знаю все твои позорные тайны.

Я перевернул ладонь.

— Например, видел, как тебя вывернуло после обеда у Хиллари. Весь лимузин был в блевотине.

— Мог бы и помочь, платье мое почистить.

— Мне за это не платили. И я уже тогда знал, что твой будущий муж — гей. Как тебя только угораздило?

— Нормальный парень на ней бы никогда не женился, — отрезал Роджер.

В этот момент он был похож на кота, который дерет когтями любимое кресло своей хозяйки.

И точно знает, что его не накажут.

— Здесь ты не прав, — покачал головой я. — Твоя жена — прекрасная женщина.

Я коснулся плеча Синтии.

— Она умная, красивая, с ней всегда интересно. Правда, она еще и лживая продажная сучка, но ведь у каждого свои недостатки, верно?

Кареглазка обернулась ко мне.

Я с трудом заставил себя не оторвать руку.

Мне показалось, малышка меня укусит.

— О чем ты говоришь?

— Ой, да ладно. Ты с самого начала знала, кто убил Стенли. Потому и пришлось заметать следы.

— Нет, но…

— Хорошо, — сказал Роджер. — Мы были на приеме у Шварценеггера. Мне стало скучно. С Синтией всегда скучно. Знаешь, не будь я геем, я бы все равно не трахал эту метелку.

Ему нравилось говорить гадости о жене.

И вдруг я понял, что это из-за меня.

Парень осмелел, раз я оказался рядом, — он словно прятался за мою спину от Синтии.

— Мы со Стенли… Уже пару раз встречались. Хороший был парень, правда, храпел во сне. Утром я встал… Я всегда просыпаюсь рано, чтоб с Метелкой не завтракать. Мне вдруг захотелось пончиков. А когда я вернулся… Боже…

— И ты сразу побежал к Метелке за помощью, — ядовито бросила Кареглазка.

Рядом с домом остановилась машина.

Вошел шофер, в форменной фуражке.

— Отвезите мистера Траска за город, — велел я. — Ему надо проветриться. Покатайтесь пару часов. По пути нигде не останавливайтесь.

— Да, сэр.

Шофер взял под козырек.

— Они до сих пор слушаются тебя, — невесело усмехнулась Синтия. — Словно ты мой муж.

Я смотрел в окно, как увозят Роджера.

Думаю, бедняга уснул, как только залез в машину.

— А теперь расскажи мне правду, — попросил я. — Вторую часть.

Ее глаза распахнулись от удивления.

— Но я не понимаю.

— Синтия, — я нахмурился. — Понимаю, сам во всем виноват. Был так глуп, что пару раз тебя трахнул. Но это же не значит, будто я совсем идиот.

— Ты это о чем?

— Мы с тобой три года не виделись. Как ты вообще узнала, что я в Сакраменто? Когда Роджер позвонил, ты кинулась не ко мне. А к тому, кто оказался поближе. К своему любовнику.

— Но…

— Спросим у него?

Дверь открылась, в комнату вошел Гарри Уэйн.

— Зачем ты приехал? — прошипела Синтия.

Коп застыл, переводя взгляд с нее на меня.

Затем провел рукой по бритому затылку.

— Но я думал… — пробормотал он.

— Это я его пригласил, — улыбнулся я. — Послал SMS-ку с твоего номера. Расскажи, как прятал труп в мусорнике, а, Гарри?

Коп повернулся к Синтии.

— Зачем ты все ему рассказала?

— Успокойся, — я поднял руки. — Я понял все, когда мы встретились утром. Тело только-только нашли. Еще даже коронер не приехал. А ты, лейтенант, уже вовсю тискаешь мертвеца.

Я пожал плечами.

— А главное, почему тело отвезли на автозаправку? Могли бы спрятать в лесу. Но у тебя ведь не было выбора, верно, Гарри? Ты хотел, чтоб труп нашли очень быстро. И должен был поспеть туда раньше коронера. Зато теперь, если на покойнике найдут твой волос или частичку кожи, никого это не удивит, так?

— Хорошо.

Синтия села на кровать.

— Гарри здесь ни при чем. Это я позвонила ему и попросила о помощи.

— А он сказал, что мало унести тело. Ведь в домике осталось столько следов. И тогда вы вспомнили обо мне.

Я покачал головой.

— Она не стоила того, Гарри. Не стоила того, что ты сделал.

В его темных глазах вспыхнула боль.

Парень понимал, что я прав.

— О чем ты? — спросила Синтия.

— Гарри донесли сразу же, как я приехал в город. И бог знает почему, он решил, что я здесь из-за тебя. Нанял громил, начистить мне рыло. А когда у тех ничего не вышло…

Коп положил руку на кобуру.

Я продолжил.

— Уэйн примчался сюда. В любовное гнездышко. И увидел мужчину, — тот спал на кровати, лицом в подушку. И тогда ты психанул, верно, Гарри? Выхватил револьвер и — застрелил меня. Только это оказался не я, а Стенли.

— Это правда?

Синтия поднялась.

Ее лицо стало мертвым.

Казалось, она постарела на двадцать лет.

— Конечно, — я отмахнулся. — А почему бы он стал тебе помогать? Думаешь, Уэйн настолько любит тебя? Он поставил на карту все — карьеру, свободу, будущее, лишь бы избавиться от покойника. Ради любви? Да нет. Гарри защищал свою задницу.

— И что ты сделаешь? — спросил полицейский. — Улик не осталось. Ты сам уничтожил их.

Он усмехнулся и подошел к двери.

— Лучше тебе уехать из Сакраменто, — произнес Гарри. — Здесь для тебя стало слишком опасно.

Уэйн неторопливо вышел из домика и зашагал по аллее.

— Мне страшно, — сказала Синтия.

— Нет, — я взял ее за руку. — Это был кошмар, и он кончился. Кончился навсегда.

— Но Гарри…

— Гарри Уэйна больше нет, Кареглазка.

И мы оба знали, что это правда.

Господа Никто нашли его и унесли в Никуда.

К вечеру комиссар Сакраменто получил рапорт Гарри Уэйна об отставке. Его друзьям пришла пара открыток с Мауи.

Больше о нем не слышали.

Но знаете, что самое главное?

Я забыл отдать бармену те половинки.