Долги сына мать оплатила... жизнью.

Было около двух часов ночи, частное такси мягко катило по проспекту Пушкина. Увидев троих голосующих, водитель притормозил.

— В «Престон» и обратно, — скомандовал самый трезвый из компании.

В салоне установился ядреный запах свежеупотребленного спиртного, и таксист для надежности выставил предоплату.

— Какой базар, старик?! — Державшийся молодцом пассажир вынул из кармана пистолет, повертел в руках и запихнул за пояс. Потом извлек пачку небрежно смятых купюр, не глядя, вынул одну, полсотенную, и бросил на панель.

Это частника насторожило. На «крутых» такие клиенты никак не походили. Когда у магазина водитель заметил, что руки одного перепачканы чем-то бурым, он набрался смелости, да и шепнул наряду милиции о своих подозрениях.

Учитывая, что ночные путешественники были вооружены, в людном месте их задерживать не стали. Вызвав подкрепление, «сели на хвост». Остановившись по команде инспектора ДПС для обычной проверки документов, пассажиры не успели и глазом моргнуть, как были уложены на сырую землю и разоружены. Один, что пошустрее, попытался оказать сопротивление, за что его справедливо «приласкали» дубинкой по хребту и облачили в железные браслеты.

— Семенов, говоришь? — оторвавшись от компьютера, грозно взглянул на задержанного строгий майор. — Добегался, родимый, больше года тебя ищем, Вася Коленченко.

Долг платежом красен

Прелюдия к драматическому сюжету, вылившемуся в двухтомное уголовное дело, оказалась до банальности проста. Индивидуальный предприниматель, сын Розы Исаковны Юдиной, Леня, у шурина Иванова одолжил для очередного вояжа за товаром некую сумму денег. Однако в дороге случилась беда — финансы иссякли. Всякое говорят. Леня утверждает, что украли люди недобрые. Соплеменники по нелегкому ремеслу меж собой судачат, будто Леня сам весь капитал просадил. В любом случае долги отдавать надо. И Юдин это понимал.

Долг был вообще-то плевый — каких-то пятьсот долларов. Однако тянул с ним Леня непростительно долго. Больше года. Уже и дела пошли на лад, а вот про деньги, очевидно, он запамятовал.

В свою очередь Иванов эти деньги тоже одолжил. У некоего Боркина. И, по всему видно, также не спешил отдавать. Сам черт не разберет, кто кого поставил на «счетчик» — Иванов Юдина или Боркин Иванова? Следствие этот ребус так и не решило. Да и зачем?

И вот однажды родственничек сообщил Лёне принеприятнейшее известие:

— Чувак, которому я «бабки» из-за тебя должен, мой долг на тебя перевел. Так что ожидай гостей и приготовь три тонны «зелени». Иначе — сам понимаешь.

«Окрыленный» сногсшибательной новостью, Леонид тут же сдал под сигнализацию квартиру, свернул торгово-товарное производство и исчез, озадачив тем самым не только кинутых кредиторов, но и налоговую инспекцию, где также имел кое-какие проблемы.

Профессионалы

Ребята из «группы возмездия» оказались больно ушлые. Говорят, входили в состав криминальной бригады, специализирующейся именно в отрасли негласных кредитно-денежных отношений между коммерсантами.

Было их трое — Степан Соколов, здоровый бугай, страдающий острым дефицитом мозгов и избытком мышечной массы, Николай Мусенок, матерый, хоть и дохлый с первого взгляда, уголовник, иссиненный татуировками, и беглый зек, четырежды судимый Василий Коленченко по кличке Бард, мозг и «интеллектуальный» кладезь всей компании. «На дело» ходил крайне редко. Осуществлял руководство, зарывшись в шикарной, классно обставленной «норе» в центре Минска.

— Достанем из утробы родной матери, — любил говаривать Коленченко, и слова его редко расходились с делом.

Вымогатели пошли самым коротким и в то же время перспективным путем. Зачем искать ударившегося в бега Лёню, когда вот они, его родители? Поэтому она заявились прямиком на работу к матери.

— Ваш родимый Ленчик кое-кому задолжал много денег. Лучше вернуть. У вас ведь еще дети есть. Не накликать бы беды, — железным голосом выдавил заученную фразу туговатый на серые клеточки Соколов. — Квартира, фирма, машина, если хорошая, тоже потянет.

— А где же жить, если квартиру продать?

— Не горюй. Напишешь дарственную. Как только отдашь «бабки», бумажку заберешь, — успокоил криминальный делегат.

Все жизненные ценности для потерявшей с этой минуты покой Юдиной утратили смысл. Перед женщиной встала лишь одна проблема — найти менее чем за сутки три тысячи долларов. Роза Исаковна обзвонила всех родственников и знакомых, унижалась перед коллегами, но так и не собрала требуемого. Сын же не отзывался.

А нюх как у собаки

Не найдя иного выхода, женщина направилась в отделение милиции. Там ее поняли, выслушали, снабдили необходимой суммой денег, предварительно пометив купюры. В офисе фирмы устроили засаду. Однако на следующий день сборщики дармовых денег так и не появились, а позвонили.

— Я нашла деньги. Можете забрать, — заикаясь, сообщила Юдина.

— А в «ментовку» не ходила?

— Что я, дура? Жизнь дороже.

— Тогда записывай. Камера хранения, ячейка такая-то, код…

Напрасно переодетые опера трое суток не сводили глаз с закрытой двери шкафчика. За деньгами никто не явился. Юдину больше не беспокоили. Только усиленно работали головой и в противоборствующем лагере.

— В чем дело, Бард, почему «бабки» не забираем? — возмущался Мусенок.

— Задницей чую, баба какую-то подлянку приготовила, — осторожничал Коленченко.

— Не лепи горбатого. Просто очкует за сыночка, вот и раскошелилась. — Николаю не терпелось метнуться на вокзал, однако против мнения подельника он пойти не мог. 

— Сам пойду, посмотрю. — Нацепив очки и накладные усы, напялив на лысую голову кудрявый парик, Бард двинулся на разведку. Обратно он вернулся «пустой».

— Я ж говорил, ментом за версту пахнет. Надо бы проучить шкуру. Только не сейчас. Немного выждем.

Незваный гость хуже…

…Роза Исаковна облегченно вздохнула. Позвонил сын и сообщил, что находится в Смоленске. Предупредил, что все вопросы, не дававшие ей покоя в последнее время, практически решены и вскорости он вернется домой. В соседней комнате спокойным сном почивал младший сын Игорь. Женщина, погруженная в свои мысли, и представить не могла, что буквально через несколько минут покой, воцарившийся в квартире, взорвется страшным кошмаром и новый день для нее уже не наступит.

Около полуночи с дискотеки вернулась дочь, семнадцатилетняя Алеся, поднялась на пятый этаж. Порывшись в сумочке, ключи от квартиры она не нашла, и позвонила в дверь.

— Мама, открой, — попросила девочка, и замок щелкнул.

Трое незнакомцев в масках стремительно выскочили из соседнего, никогда не закрывающегося тамбура и втолкнули хозяев в квартиру.

— Что, коза, навела «мусоров»? — не снимая маски, хрипел над перепуганной хозяйкой Коленченко. — Теперь будешь платить двойной тариф.

— Не говорила я никому. Они сами, — оправдывалась Юдина.

— Кому гонишь? Я тебя с самого начала раскусил. — Бард наотмашь ударил женщину по лицу. Она не закричала — лишь тихонько заскулила. Онемела в объятиях Соколова и Алеся.

— Гони «бабки», сука, иначе порешу саму и весь крысиный выводок! — Коленченко сдавил хрупкую шею.

— Берите вещами. Ленька завтра приедет, сказал — рассчитается.

— Врешь. Выгребай закрома.

Розу Исаковну перевели в комнату. Следом — Алесю. На шум поднялся девятнадцатилетний Игорь. Передав девушку на попечение Мусенку, Соколов занялся парнем. Отделав еще толком не проснувшегося сына как боксерскую грушу, его также усадили на диване рядом с сестрой.

— Вот все, что есть. — Юдина порылась в серванте и передала Барду полторы тысячи долларов — деньги, занятые чуть раньше для погашения долга.

— Ты че, прикалываешься? Да тут фигня. Рыжьем давай!

— Нету золота.

— А так!

Коленченко метнулся к дочери и с размаху всадил ей в горло невесть откуда взявшийся нож. Пытаясь закрыть рану, Алеся обхватила шею, захрипела и стала сползать на пол. Юдина закричала, подскочил Игорь. Женщину загнали в нокаут одним ударом, парня сбили с ног. В лоб ему уперся холодный ствол пистолета.

— Плохая у тебя мамка. Не любит своих детей. Говори, где что лежит? Иначе всех перестреляю.

— В шкатулке за телевизором, — выдал семейную тайну Игорь.

Бандиты, извлеча шкатулку, ободрились.

— Умница. За это мы тебя убьем последним, — «успокоил» Коленченко, развернулся к хозяйке и выстрелил.

Уже с порога Коленченко, повернувшись к Игорю, выстрелил опять.

Чуткие соседи позвонили в милицию. Даже через окошко они заметили троих незнакомцев. Вот только особых примет не разглядели — темно было.

«Скорая» увезла всех обитателей обреченной квартиры. Выжить суждено было лишь двоим. Роза Исаковна с пробитым легким так и скончалась, не приходя в сознание. Тем временем где-то во Фрунзенском районе города, на квартире Соколова, горько пили.

— Дрянь дело. Уложить троих из-за какой-то мелочи, — негодовал захмелевший Бард. — Наливай, а то на сердце тошно.

— Так нету больше, — спохватился Соколов.

— Всегда так. Сгоняй в «ночник».

— Ага, — согласился хозяин.

Уже на пороге его окликнули:

— Погоди. Вместе поедем.

* * *

P. S. Отныне Ленчик может спать спокойно. После такого обычно, по бандитским законам, долги прощаются. Может, но не будет, потому что приснится мать, такой горькой и страшной ценой заплатившая за грехи сына.

(Окончание. Начало в № 52.)

Нет ничего хуже, чем совершить ошибку, — и видеть,...

Добавить комментарий