Банда не жалела никого. Вечером они выходили на улицу и бродили до тех пор, пока не встречали подходящего кандидата. После этого они некоторое время шли сзади, дожидаясь подходящего момента. Когда прохожий сворачивал во двор или на улицу, где не было освещения, кто-то из пацанов стремительно его нагонял и бил в спину. Прохожий падал «на четыре кости», и тут же вступали в дело все остальные: банда наваливалась на лежащего на земле человека и била всем, что было под рукой: ногами, руками, камнями, арматуринами.

Иногда для того, чтобы оценить уровень преступности в городе, не нужно производить сложных статистических подсчетов, направлять комиссии и заключать договоры с институтами социологии — достаточно за-глянуть на местный интернет-форум, где каждый желающий может высказаться по самым насущным проблемам…

Бойня на родине Ильича

Несомненно, самой животрепещущей проблемой для жителей Ульяновска в течение последнего ряда лет, судя по интернетовским обсуждениям, была проблема уличной преступности. Измученные кровавыми набегами люди, большинство из которых являлись пострадавшими или потенциальными жертвами, днем и ночью рассуждали о том, что можно сделать с местной «гопотой». Ведь с наступлением темноты добраться домой без приключений не было никакой возможности.

И самое страшное было не то, что малолетние преступники отбирали последние деньги или мобильник, а то, что отморозки даже не интересовались, если ли у тебя в карманах хоть что-нибудь? И ведь зря не интересовались – многие люди, не желающие получать арматурой по «черепушке», без лишних слов отдали бы уркаганам все, что у них было. Но одичавшее зверье предпочитало налетать исподтишка, пробивать голову, топтать жертву ногами, чтобы вырвать у лежащего на земле сумку, выпотрошить карманы, после чего раствориться в ночных сумерках. К сожалению, вследствие таких налетов, очень многие навсегда расставались не только с бумажниками или мобильными телефонами, но и со здоровьем, а то и с самой жизнью.

Проходная на тот свет

В тот роковой вечер слесарь местного завода Олег Серпилов не успел уйти вместе со сменой – у него была дополнительная работа, которую надо было выполнить во что бы то ни стало. Довести дело до ума удалось только к десяти часам вечера. К этому моменту все его коллеги по цеху уже давно сидели дома у телевизоров, а кто-то, устав от многолетнего однообразия заводской жизни, дремал в теплой постели.

Но Олег был доволен тем, что ему наконец-то удалось завершить начатое. Приняв душ, Серпилов неторопливо оделся, попрощался с гардеробщицей и охранниками и вышел на улицу. Холодный весенний вечер крался по пустынным городским набережным. Даже не верилось, что когда-то здесь, по этим же улицам, бегал будущий вождь мировой революции. Сегодня же по этим улицам бегали совсем другие пацаны, которым в большинстве случаев хотелось кого-нибудь «замочить» — не дворовую собаку, так случайного прохожего. Хотя на этот счет Серпилов был спокоен – стовосьмидесятисантиметровый слесарь машиностроительного завода некоторое время активно занимался боксом и в случае необходимости мог за себя постоять. Серпилов не мог предположить, что бывают случаи, когда твои физические навыки не имеют никакого значения.

Пройдя по пустынному, едва освещенному жидкими фонарями проспекту, он свернул на тихую темную улицу, ведущую к реке. Отсюда уже рукой было подать до дома, Серпилов даже видел призывно мерцающие родные окна. Но пройти эту сотню метров ему было не суждено.

Олег не услышал звука шагов, раздавшихся за спиной, – все заслонил мощный, ослепляющий комок боли, внезапно вспыхнувший в голове. Серпилов покачнулся, пытаясь удержаться на ногах: ему показалось, что в нависших небесах кто-то включил и выключил свет, звезды, как россыпь праздничных огней, мелькнули в глазах, земля покачнулась, и он тяжело, грузно повалился на маслянисто поблескивающий асфальт. Когда он в следующую минуту открыл глаза, то уже ничего не видел, кроме белой узкой полоски чужого лица, склонившегося над ним. «Пацаны, а он, кажись, живой!» — сказал кто-то и следом несколько пар тупоносых массивных ботинок заработали, как чудовищной агрегат, призванный вырабатывать килограммы, тонны боли, забивающей дыхание, глаза, убивающей желание жить. Когда Серпилов окончательно затих, чьи-то проворные, быстрые руки тщательно обыскали его одежду: из карманов вынули недавно купленный мобильник, с запястья сняли старенькие часы, даже новенькие ботинки стали «достоянием» тех, кто так старательно и быстро превращал молодого еще человека в груду переломанных, окровавленных костей.

Под утро Серпилова обнаружили случайные прохожие, вскоре приехали милиция и «Скорая помощь». Впрочем, врачам здесь делать было нечего – спустя час после ночного нападения душа незлобивого ульяновского пролетария покинула его искалеченное тело и перешла в иную область, где, надо полагать, она и обрела настоящий покой.

А вот ульяновским милиционерам о покое приходилось только мечтать: ведь это была далеко не первая жертва, которую неизвестные преступники убили только лишь для того, чтобы завладеть дешевым мобильником, парой сотней рублей и грузными, еще не разношенными ботинками китайского производства. И где искать этих мастеров «кулачно-палочного» боя, было совсем непонятно. Хотя, конечно же, при желании найти кое-какие «зацепки» было можно, ведь убийцы нередко переговаривались по телефонам, только что вынутым из кармана очередного трупа, – даже не удосужившись удалить сим-карту.

Да и зачем: бандиты уже давно никого и ничего не боялись.

«Команда молодости нашей»

В сущности, предположить, что Виктор Аргудов, едва выйдя из-за ворот колонии, займется чем-то похожим, наверное, было можно. Молодой двадцатилетний парень, за годы пребывания в колонии накачавший крепкие мышцы, не имел ни профессии, ни образования, ни элементарного желания найти себя в этой разнообразной и удивительной жизни. Хотя для Аргудова, как и для остальных корешей, с которыми он свел дружбу на тюремных нарах, жизнь сводилась к самым элементарным вещам: деньги, бабы, выпивка. Это были те самые три кита, на которых покоилось мировоззрение Аргудова и троих самых близких его друзей: Панкова, Егорьева и Шабалова. Хотя была у корешей еще одна всепоглощающая страсть, которая сблизила их за колючей проволокой, вела, как путеводная звезда ведет безнадежно уставших путников: ульяновские пацаны сходили с ума по курам-гриль. Румяная, поджаристая, истекающая прозрачным соком запеченая курица, только что снятая с вертела, была для них символом беззаботной, сытой жизни, мерилом успеха и благополучия. Может быть, жизнь за нее они бы и не отдали, но чью-то чужую жизнь – с легкостью необыкновенной.

И по возвращении из зоны курица-гриль стала для них живой реальностью, притягательным магнитом, вокруг которого все вертелось. А точнее – это курица вертелась, шкворчала, брызгала соком, а вокруг нее, как заведенные с арматуринами в руках, кружилась четверка ульяновских убийц-«куроедов». Конечно, в некотором роде подобная характеристика не более чем художественное преувеличение. У ульяновских парней имелись и несомненные «достоинства»: например, все четверо освободились досрочно. Следовательно, при желании они умели пустить пыль в глаза, показать себя этакими заблудшими овечками, наконец-то понявшими, что в этой жизни главное. И это при том, что все четверо угодили за решетку за серьезные преступления: к примеру, Игорь Шабалов в четырнадцать лет зарубил топором отчима. Трудно предположить, какие мысли ворочаются в голове у мальчишки, в четырнадцать лет снесшего голову родному отчиму, а все остальные годы видевшего жизнь по телевизору и изучающего ее в компании таких же отчаянных корешей-отморозков, но очевидно, что мысли эти не самые простые. Но воспитатели, долгие годы наблюдающие их в непростых условиях, посчитали, что парни достойны уйти на волю раньше положенного срока, и, значит, для этого были законные основания.

Хотя не исключено, что деньги на куру-гриль пацаны поначалу хотели заработать и «мирным» способом. Но для этого нужно что-то уметь и хотеть делать, а вот с этим уже было сложнее. Тем более что Аргудов, едва оказавшись на свободе, познакомился с очаровательной девушкой Таней Катковой, влюбился и окончательно потерял голову. А когда через несколько месяцев Таня объявила, что у них должен быть ребенок, Аргудов и вовсе сошел с ума от счастья.

В этом месте романисты, умеющие разглядеть жемчужное зерно в навозной куче, обычно разворачивают сюжет на сто восемьдесят градусов и начинают рассказывать о том, как любовь спасла человека. К сожалению, мы этого удовольствия лишены – любовь не спасла Аргудова, а, скорее, даже его погубила. В некоторых случаях даже физические законы начинают действовать противоположным образом, в случае с Аргудовым все так и вышло. Узнав о том, что любимая девушка забеременела, Аргудов, как честный человек, решил на ней жениться. В принципе, Таня была согласна, единственное, что вызывало сомнение: где взять деньги на свадьбу? Родители влюбленных в этом деле им были не помощники, они сами перебивались с хлеба на воду. Казалось бы, выход лежит на поверхности, ведь тысячи молодых людей обходятся без свадебного торжества, и на качестве брака это никак не отражается. Но как же тогда быть со свадебным платьем, с пенными фейерверками шампанского, в конце концов, с десятками кур-гриль, плывущих на золоченых подносах для ублажения близких родственников и самых близких друзей. Нет, Аргудов, как мужчина сурового закала, не мог лишить любимую, будущую мать своего ребенка, свадебного торжества! «Свадьбе — быть!» — с твердостью сказал он, глядя в бездонные глаза будущей супруги. «А деньги я заработаю!» — с этими словами он поцеловал Таню в губы.

Любимая ограничилась нежным поцелуем и твердым мужским обещанием. И зря – если бы Каткова поинтересовалась, каким образом ее безработный избранник станет «зарабатывать» на жареную курицу, шампанское и фату, возможно, на ульяновских улицах было бы значительно меньше трупов, несчастные матери и осиротевшие дети не бились бы в истерике, провожая в последний путь любимого отца и сына.

Но для Аргудова, как и для его избранницы, это не имело никакого значения: свадьба на все парусах торопилась к их счастливому берегу и встретить ее надо было достойно!

Одна свадьба и множество похорон

Кореши встретили предложение Аргудова бурным согласием. Нет, они, конечно, выходили «на дело» и до этого – такую возможность для «заработка» было грешно упускать. Но одно дело – мочить прохожих для своих нужд и совсем иное – помогать человеку готовиться к свадьбе! У юных убийц появился стимул и смысл, ведь очередной покойник был ступенькой, ведущей на вершину счастья их главаря.

Банда не жалела никого. Вечером они выходили на улицу и бродили до тех пор, пока не встречали подходящего кандидата. После этого они некоторое время шли сзади, дожидаясь подходящего момента. Когда прохожий сворачивал во двор или на улицу, где не было освещения, кто-то из пацанов стремительно его нагонял и бил в спину. Прохожий падал «на четыре кости», и тут же вступали в дело все остальные: банда наваливалась на лежащего на земле человека и била всем, что было под рукой: ногами, руками, камнями, арматуринами. Иногда налетчики пускали в дело самодельные заточки, иногда начинали с того, что били прохожего арматурой по голове. Дело было несложным: четверо молодых прытких, быстрых парней с легкостью расправлялись с усталыми рабочими, бредущими домой после очередной смены. Даже если это был молодой и здоровый парень, это тоже не останавливало бандитов. Ведь их было четверо – молодых, сильных, приблизительно равных по физическим кондициям — а жертва чаще всего была одна. Больше всех свирепствовал несовершеннолетний Шабалов – он бил с остервенением, до кровавого хрипа, вырывающегося из горла жертвы. Впрочем, другие тоже не отставали: однажды Панков с таким усердием «обрабатывал» очередную жертву, что даже не заметил, как сломал руку. Бывали вечера, когда бандиты нападали на нескольких жертв, а однажды они за одну ночь забили до смерти троих человек. А сколько человек после таких нападений оставались инвалидами, лежали в больницах, дожидаясь, когда срастутся ребра, ноги, перестанет ныть ушибленная печень или отбитая селезенка!

Но бандитам все это было нипочем, ведь с каждой новой жертвой у главаря денег становилось больше, и это приближало его к торжественному моменту. Урки спали и видели, как они надевают костюмы, вяжут галстуки и, довольные собой, словно «штатовские гангстеры», ведут под алтарь любимого пахана.

Денег, конечно же, было немного. Так что «работы» было еще непочатый край. В основном попадались мобильные телефоны, кое-какая мелочь, так что частенько приходилось снимать одежду – туфли, свитера, куртки. Иначе налеты не оправдывали себя, «затраты» на их проведение были выше, чем стоимость «добычи». Правда, на курицу-гриль и водочку им всегда хватало. Едва отмывшись от крови, сунув в карман телефон, еще не остывший от тепла предыдущего владельца, налетчики дружной толпой шли к ночному ларьку, где для них жарили курицу на гриле. Пацаны пили водку, закусывали ее горячим, пахучим мясом, чувствуя, что жизнь удалась! Ведь рядом были надежные друзья, в городе всегда можно найти подходящую девчонку, а деньги – дело наживное! Ведь вокруг так много бредущих куда-то людишек, не знающих, что через пару минут они отправятся на свидание с богом!

Задержали жестоких налетчиков совершенно случайно. В ту ночь они уже совершили один налет, обобрали прохожего, после чего решили отметить удачное дельце куском любимой курицы. Неподалеку от ларька навстречу им попался ночной прохожий, который, судя по всему, тоже вышел полакомиться жареным цыпленком. Налетчики не могли пропустить такого случая: они навалились на прохожего и стали его мутузить. Каким-то образом потерпевший сумел вырваться и со своего телефона позвонил в милицию. На этот раз милиционеры не подкачали, они приехали в тот самый момент, когда налетчики уже драли зубами куски разваливающейся в руках, хорошо пропеченной курицы.

Так их загрузили и в «воронок» — жующими, с кусками куры в руках и во рту. И, наверное, это символично – они вышли на улицы ради того, чтобы ежедневно жрать жареную курятину, они и ушли с улицы с курицей в руках, так и не сумев насытиться окончательно.

После задержания у них на квартирах произвели обыск, где и обнаружили восемь пар ботинок, снятых со своих жертв, пятнадцать курток и целую гору сотовых телефонов. На многих из них до сих пор виднелись следы застывшей крови – крови убитых владельцев.

Налетчики до последнего пытались избежать наказания, но грамотно проведенное расследование не оставило им никаких шансов. Дело ульяновской банды рассматривал суд присяжных, на совести убийц было двадцать жертв. Неудивительно, что участники суда были единодушны: «Виновны!»

Главаря банды Виктора Аргудова приговорили к пожизненному заключению, Сергей Панков получил 21 год «строгача», Юрий Егорьев – 20 лет лишения свободы. Легче всех «отделался» Шабалов – ему дали всего лишь 10 лет, что есть максимальный срок для несовершеннолетнего.

А вещи, найденные при обысках, вернули их владельцам, кто был жив.

не понравилось

понравилось

Добавить комментарий

|

	Автор *: Адрес электронной почты: Комментарий*: Код проверки*:
	Поля, отмеченые звездочкой *, обязательны для заполнения.