Выскочив на трассу, простреленная со всех сторон «Волга» с двумя обезумевшими от водки пассажирами помчалась в сторону города. Понятно, что у беглецов нервы были натянуты до предела. В каждой летящей навстречу машине им чудились преследователи, автоматные дула то и дело высовывались в разбитые окна, пальцы дрожали на спусковых крючках. Немудрено, что при таком напряжении бешеная езда долго длиться не могла. Так и случилось – на одном из поворотов машина налетела на колдобину, подпрыгнула и на всей скорости врезалась в кювет.

Служба по протекции

Те, кто жил в неблизкие уже 70-е годы, знают, что в СССР на службу в милицию принимали исключительно по рекомендации трудовых коллективов. Наверное, подобный подход следует признать эффективным, ведь где, как не на работе, трудясь рука об руку, можно узнать человека?

Правда, в конечном итоге все сводилось к обычной формальности — кандидатов никто толком не проверял, а порой случалось и так, что в милицию отправляли не только не самых лучших, но даже таких, от кого любой ценой хотели избавиться.

Вероятно, по такой же «липовой» протекции в 1970 году на службу в Отрадненский ГОВД (структурное подразделение Куйбышевского управления внутренних дел) пришел Олег Малафеев, молодой человек 23 лет. Спустя несколько лет Малафеев уже был законченным алкоголиком со всеми вытекающими отсюда последствиями: запоями, прогулами, аморальным поведением. Вне всякого сомнения, если бы у Малафеева не было этих склонностей раньше, вряд ли бы он успел приобрести пагубные привычки за такой короткий период времени. Но неуемная жажда выпить не мешала молодому милиционеру подниматься по карьерной лестнице: через два года после приема на службу Малафееву присвоили звание сержанта милиции и перевели на должность дежурного инспектора ГОВД.

Годом позже в тот же Отрадненский ГОВД поступил на службу Игорь Булыгин, ранее знакомый Малафееву по совместной работе на одном из местных заводов. Приблизительно в том же году Булыгину присвоили звание «сержант милиции» и определили на должность дежурного по спецкомендатуре. Как известно, в советские времена определенную категорию осужденных отправляли работать на стройки народного хозяйства, на так называемую «химию». За этими «химиками» и поручили «наблюдать» 26-летнему сержанту милиции. Понятно, что «наблюдал» он за ними далеко не сам, но даже на таком тяжелом и, по сути, совершенно невыгодном месте новоиспеченный страж порядка нашел свой «интерес».

«Три пера» в дело социализма

Как известно, на стройках народного хозяйства работали разные категории населения, в том числе и женщины. Следовательно, там нередко возникали романтические отношения. К сожалению, страсти бушевали не только между «химиками» и «химичками», но и между «химичками» и теми, кто должен был их охранять. Правда, особой романтикой там не пахло, скорее всего, это были отношения из области «ты мне – я тебе». Фактически, осужденные женщины предоставляли сотрудникам спецкомендатуры (да и другим работникам милиции) сексуальные услуги. А они, в свою очередь, закрывали глаза на всякие мелкие нарушения порядка со стороны условно освобожденных представительниц слабого пола.

Дежурному по спецкомендатуре в этом плане было легче, чем другим. Ведь он имел непосредственный «доступ к телу». Точнее, к «телам». Так что Булыгину телесные радости были открыты сполна. Не страдал от нехватки любви и его приятель Малафеев. В нужный момент Булыгин помогал другу получить свою порцию удовольствий, а тот, в свою очередь, как человек холостой, знакомил Малафеева с незамужними сотрудницами горотдела, любительницами погулять. Так что нередко двое друзей «зависали» в различных местах, пользующихся дурной репутацией. Положение усугублялось еще и тем, что Булыгин был женат, а его супруга была не в восторге от совместных похождений любвеобильных друзей.

Вскоре над «корефанами» и вовсе сгустились тучи. Или, если быть до конца точным, «перьевые облака». После одного из свиданий Булыгин и Малафеев «подцепили» венерическую болезнь. К несчастью, Булыгин заразил и свою супругу. Разразился скандал. Булыгину и его закадычному приятелю пришлось обратиться с вендиспансер.

В годы социализма обо всех, кто попадал «на крючок» вендиспансера, обязательно сообщали в государственные и партийные органы – такая уж была практика. В результате не успели Булыгин и Малафеев толком излечиться, как об их интересной болезни стало известно прокурору города. Прокурор поставил в известность начальника милиции, начальник пообещал разобраться с нарушителями дисциплины самым суровым образом, поскольку случаи заражения венерическими заболеваниями бывали и раньше. Кроме того, именно в это время в спецкомендатуре велась проверка жалоб отбывающих наказание женщин, которые сообщали о фактах сексуального принуждения, практикуемого милиционерами.

Парочка друзей, ожидая «разбора полетов», в течение нескольких дней пила «по-черному». При этом Малафеев, как и раньше, ходил на службу, выдавал оружие патрульным, разбирался с хулиганами и преступниками. Булыгин в это время сдавал экзамены в школе милиции, так что мог себе позволить на службу не ходить. Как выяснилось впоследствии, дружки беспробудно пьянствовали в течение шести суток.

Утром 21 февраля 1973 года по горотделу разлетелась весть о том, что Малафеева и Булыгина разыскивает прокурор города. Как назло, в тот день Малафеев дежурил по ГОВД. Узнав об этом, он тут же метнулся домой к Булыгину, где дружки снова выпили. После этого они приняли решение – объяснений не давать, из города бежать и вообще, живыми не сдаваться!

Через пару часов в горотделе объявили тревогу: дружки похитили из оружейки два автомата Калашникова, семь магазинов с подсумками, два пистолета Макарова, шестьсот автоматных патронов и коробку с пистолетными патронами, после чего скрылись в неизвестном направлении.

Личный состав подразделения вышел на поиски сослуживцев, из Куйбышева прибыли две роты солдат внутренних войск. А вконец упившиеся дружки тем временем готовились к последнему и решительному бою.

Одиннадцать надежд под свинцовым ливнем

Первым делом беглецы направились в деревню Беловку, где продолжили пьянствовать. На следующий день, когда весь личный состав милиции мотался по городу в поисках друзей, распотрошивших оружейный арсенал, они совершили первое двойное убийство. Выйдя на трассу, Малафеев, одетый в милицейскую форму, остановил машину, в которой ехали начальник местной «Сельхозтехники» Лобков и его водитель Кириллов. Они согласились подвезти подгулявших милиционеров до города. По пути беглецы расстреляли ни в чем не повинных людей.

Вывернув карманы убитых, бандиты в милицейской форме забрали имеющиеся деньги и на них накупили водки. Вернувшись в Беловку, они продолжили гульбу.

Там, в деревне, их и обнаружили сотрудники Богатовского РОВД, капитан Лачишкин и лейтенант Белозеров. Не зная о том, что беглецы вооружены, Лачишкин подошел к автомобилю «Волга», стоящему во дворе дома. Сидящий за рулем Булыгин полоснул по капитану из автомата и убил его наповал. Лейтенант Белозеров вовремя успел нырнуть под колеса своего автомобиля, благодаря чему и спасся. Машина преступников сорвалась с места и понеслась на окраину села.

Тем временем на выезде из деревни расположили пост солдаты из батальона внутренних войск. Именно на них и напоролась мчащаяся на бешеной скорости «Волга», в салоне которой сидели бандиты. Завязалась перестрелка, неопытные солдаты не успели толком подготовиться к внезапному рейду пьяных бандитов. Булыгин и Малафеев вели огонь из боковых окон мчащегося на бешеной скорости автомобиля. Огонь был такой убойной силы, что двое солдат и командующий взводом офицер погибли на месте, еще трое солдат получили тяжелые ранения.

Последний путь «самураев»

Выскочив на трассу, простреленная со всех сторон «Волга» с двумя обезумевшими от водки пассажирами помчалась в сторону города. Понятно, что у беглецов нервы были натянуты до предела. В каждой летящей навстречу машине им чудились преследователи, автоматные дула то и дело высовывались в разбитые окна, пальцы дрожали на спусковых крючках. Немудрено, что при таком напряжении бешеная езда долго длиться не могла. Так и случилось – на одном из поворотов машина налетела на колдобину, подпрыгнула и на всей скорости врезалась в кювет.

Можно не сомневаться — если бы за рулем находились добропорядочные граждане, то без переломанных шей и прочих смертельных травм там бы не обошлось. Но в салоне сидели матерые убийцы, к этому часу забравшие жизни шестерых и ранившие четырех человек. Может быть, поэтому ни Булыгин, ни Малафеев не получили ни малейшей царапины. Мало того, свидетелями случившейся автокатастрофы стали рабочие-нефтяники, которые на трех грузовиках ехали на вахту в один из районов области. Сердобольные нефтедобытчики тут же поспешили на помощь. Но не успели добежать до разбившейся вдрызг машины, как услышали раскатистый треск автоматных очередей.

Оказалось, что оба бандита сумели выбраться из разбившейся машины целыми и невредимыми. Видя, что к ним бегут люди, беглецы решили, что это и есть те самые преследователи, и открыли по ним огонь. В результате к общему списку погибших прибавилось еще четыре человека, а еще двое оказались в числе раненых.

Но и это еще было не все.

Выбравшись из кювета на дорогу, Булыгин ринулся бежать сломя голову. В погоню за ним бросились подоспевшие милиционеры и солдаты-срочники. Отстреливаясь, Булыгин убил еще лейтенанта милиции, а одного из солдат тяжело ранил. Лишь после этого его сумели нейтрализовать. Поимка же Малафеева была проведена по другому сценарию: когда оставшиеся в живых нефтяники разбежались по степи, Малафеев забрался в кабину грузовика и там уснул. Бывшие сослуживцы нашли его за рулем «КРАЗа», спящего сном праведника.

В связи с произошедшим Куйбышевское УВД подверглось множественным проверкам, немало сотрудников было уволено по компрометирующим статьям, понижено в должностях и званиях.

Сами же виновники трагедии, унесшей одиннадцать жизней, были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны в январе 1974 года в тюрьме города Сызрань.